Он прицепил последнюю подвеску, на мгновение замер над браслетом — тот полыхнул алым.
— Готово.
— Где плащ? — спросил император.
Милфорд растерянно развел руками.
— Зима ведь! — вроде начал сердиться Фредерик. Потом махнул рукой и с извиняющимся видом произнес, обращаясь ко мне. — Так будет даже романтичнее. Если что — Ирвин вылечит.
— Ну-ну… Чистого рома нальете, без молока, — проворчала я, вспоминая, как меня лечили в государственной тюрьме. — Фредерик, простите. Но…Что вообще происходит?!
Снова марево передо мной.
— Прошу вас, — произносит император.
Он вежлив, но мне почему-то кажется — начни я упираться — он просто меня впихнет в портал.
— Да, — император мне что-то сует в руки. — Отдайте ему.
Я злобно всех оглядываю — и делаю шаг.
Холодно-то как! И трясет. И…
— Я предполагал нечто подобное, — раздается рядом насмешливый голос Ричарда, и меня закутывают во что-то мягкое и очень-очень теплое. — Даже захватил вам плащ.
— Спасибо, — клацаю зубами.
— Вы замерзли? — голос у него становится хриплым, а под плащом оказываются его горячие руки.
Я замираю, прижимаясь к нему. Чувствую, как его руки пробежались по моей спине, вернулись на плечи, погладили шею. Обнимаю его в ответ. Нахожу его губы. И снова поражаюсь тому, что мир становится правильным, из груди уходит пустота. Ричард, должно быть, чувствует то же самое. Мы чередуем в поцелуе то тягучую, умопомрачительную нежность, то сжигающую, безудержную страсть.
В какой-то момент я понимаю, что он отстраняется от меня. С протестующим стоном тянусь к нему.
— Тише, любимая… — шепчет Ричард мне на ухо, потом чуть прикусывает его. — Нет, надо успокоиться… Если мы вывалимся из кареты растрепанные, отец, конечно, порадуется, а до остальных мне нет дела. Но вы будете смущаться.
— Да что вообще происходит? — пытаюсь я унять бешеный галоп сердца. — И… держите, это явно ваше.
Я поняла, что Фредерик отдал мне родовое кольцо Тигвердов, которое носил Ричард. На кольце был драгоценными камнями выложен черный грифон с распростертыми крыльями. И — как показатель того, что представитель семейства незаконнорожденный, мифический лев с орлиными крыльями был перечеркнут алой полосой.
— Мда, — кивнул Ричард, надевая кольцо на палец. — Его величество прав. Явись я без кольца — пойдут слухи о том, что я или взбунтовался, или меня изгнали из рода. А вот то, что вы — без перстня — это плохо.
— Ничем не могу помочь. Не надену все равно, — прошипела я. — И вообще, что происходит?
