— Да что там понимать, если это все происходит в ее столичном доме — как есть ее будуар. А тот, кто императора изображает — мальчишка, наверное, какой-нибудь, что влюбился в крокодилицу эту. Да и не понял, дурак, чем ему это грозит. — я вспомнила зеркало в золоченой раме. Содрогнулась. А вслух сказала:
— Пять лет рудников. Но без поражения в правах, — просветила я Джона.
— Император милостив, — недовольно проворчал слуга. — Излишне.
— А откуда вы знаете, как выглядит будуар графини?
— Что ж у нее — слуг нет.
— Вы что — показывали запись еще кому-то? — обомлела я.
— Нет, что вы! — возмутился слуга. — Только картинки с интерьером.
— Простите.
Джон поднялся. Снова дошел до столика с алкоголем. Выпил.
— Вопрос только в том, почему милорд не почувствовал, что его обманывают, как позволили себя провести — тихо сказал он. — Вряд ли бы графиня смогла его так околдовать. А молодой человек, который участвовал в этой… инсценировке? Смог бы?
— Не знаю. Но уверена — если бы он был в этом виновен, то приговор был бы совсем другой.
— И то так, — согласился он со мной. — А вы не знаете, где милорд?
— Нет, — не говорить же, что я встречаюсь с бывшим женихом во снах.
— Простите его, — снова попросил меня слуга. — Я никогда не видел его таким счастливым. А уж в тот вечер, когда вы вернулись из дворца… Он же ни в чем не виноват. Вас подставили, его околдовали… Это все просто зависть!
— Раньше надо было с женщинами своими разбираться, — процитировала я «Место встречи изменить нельзя».
— Ваша правда, миледи, но все-таки…
— С кем вы разговариваете, Джон? — раздался голос Оливии.
Увидев меня, горничная взвизгнула и затараторила в полном восторге так, что у меня голова закружилась.
— Вы помирились? А где милорд? Что подать на ужин? Когда прибудут мастер Пауль Рэ и мастер Рэм Рэ?
Я никак не могла дождаться хоть какой-нибудь паузы в ворохе вопросов, чтобы сообщить, что все остается по-старому.
Когда мне удалось это сделать — я увидела, как по-настоящему, искренне огорчилась молодая женщина.
— А мы за вас с хозяином все стихии молим, — тихо проговорила она.
Потом я отвечала на вопросы прибежавших на наши голоса остальных. Пришли и Каталина, и Натан, и мама Вилли. В доме был и сам мальчик, что меня очень и очень обрадовало. Оказалось, что милорд не отменил приказ платить ему как посыльному.
Когда я, наговорившись вволю, собралась уходить, то выяснилось, что меня просто так не отпустят.
— Время обедать, миледи, — торжественно объявила Каталина.
