- Простите, Роман Спиридонович. - Вклинился я в речь директора. - Но я ещё не согласился на временный перевод и обучение по обмену.
И два удивлённых взгляда мне наградой.
- Вот как? - Протянул куратор китежцев, пристально меня разглядывая, будто энтомолог неизвестную науке моль. Директор же тяжело вздохнул.
- Кирилл, в этом случае, я вынужден буду вас отчислить.
- Но это нечестно! - Воскликнул Мишка. Умница! Всё, как договаривались. - Получается, за один и тот же проступок, разные наказания. Курсантом одно, а слушателю - другое!
- Если вы настаиваете, я могу отчислить и вас, Михаил Иванович. - Изобразив улыбку, проговорил директор.
- Извините, господин директор, но я вынужден буду уведомить клуб и Совет о происходящем. - Заметил Гревский. - И мне кажется, эта история не придётся братству по душе. Мера наказания оглашена и менять её, тем более ожесточать, только потому, что один из наказанных вынужден отказаться от предложения участвовать в вашем проекте по обмену, да еще и угрожать отчислением курсанту, вступившемуся за собрата… это предосудительно.
- С каких пор, Студенческий совет заботится о слушателях? - Явно задавив рвущееся крепкое словцо, произнёс директор.
- С тех пор, как слушатель присоединился к братству. - Гревский кивнул на мою руку, где красовался точно такой же перстень, как у него самого и у Михаила. Директор скрипнул зубами.
- Кирилл, я вас предупреждал, и мне показалось, что вы правильно поняли сказанное. - Глубоко вздохнув, заговорил директор, справившись со своим гневом.
- Я прошу прощения, Роман Спиридонович. - Выудив из внутреннего кармана пиджака письмо Гюрятинича, я поспешил переключить внимание директора на себя. - Вчера, чтобы уладить личные дела, я был у своего нанимателя. Он меня выслушал и был крайне недоволен сложившейся ситуацией. Это письмо он настоятельно просил меня передать вам. Собственно, именно по результату разговора с капитаном, я и вынужден отказаться от вашего предложения участвовать в программе обмена.
- Наниматель? - Приподнял бровь до сих пор молчавший куратор «китежцев». Я кивнул.
- Мой статус слушателя - заочника обусловлен заключённым матросским контрактом. Его разрыв в связи с переводом на Китеж и, соответственно, невозможностью продолжать работу, грозит серьёзными санкциями. Неустойка в виде годового жалованья, пусть даже юнца, ощутимо бьёт по кошельку, знаете ли. - Объяснил я и повернулся к только что закончившему чтение директору. - Я готов принять наказание дирекции за свой проступок и могу заверить, что окажу всю возможную помощь по хозяйству училища, особенно если это будет связано с работой и наладкой артефактов. У меня большой опыт в этом деле. Но перевод в Китеж, пусть и временный, для меня просто неприемлем.
