По натуре весельчак, склонный к озорным выходкам, он совершенно лишён высокомерия. Всякий, кто весел и неглуп, ему по душе. Он собирает вокруг себя интересную компанию, не чуждаясь и буржуазного сословия, устраивает пирушки и попойки, но будучи хорошим наездником и любителем лошадей даёт на ипподроме, специально устроенном при его дворе, представления, во время которых демонстрирует высшую школу верховой езды и показывает гостям наиболее обученных животных. Разыгрываются пантомимы, сцены парфореной[13] охоты, всадники заставляют лошадей танцевать кадриль.
К политике герцог не проявляет ни малейшего интереса. Он следит за ней постольку-поскольку и от души сочувствует всем, кому приходится заниматься ею по долгу службы. В своих исторических исследованиях он всегда придерживается либеральных взглядов. Из-за прохладного отношения к жене и недостаточной склонности к семейной жизни дома он бывает не слишком часто. Но озеро Штарнбергерзее и его очаровательные окрестности милы сердцу герцога. Своих детей он тоже учит любить природу и со всеми своими пристрастиями находит понимание прежде всего у младшей дочери Зизи, которая очень многое унаследовала от отца.
Вообще с годами герцог Макс нисколько не утратил юношеской жизнерадостности. Однако иногда он вдруг впадал в меланхолию. Бремя воспитания детей, а заодно и радость видеть, как они растут, умнеют и хорошеют, он предоставил более скромной матери. Она только улыбается, услышав, что её супруг устраивает «Круглый стол» для четырнадцати «рыцарей», над которыми он главенствует в качестве короля Артура[14]. Одним из самых весёлых среди них является Каспар Браун, основатель «Летучих листков». Все «рыцари» в промежутках между обильными возлияниями усердствуют друг перед другом в излюбленной тогда игре — сочинении стихов, где рифмуется слово «печень». Нужно, например, как можно быстрее подобрать остроумную рифму к такой мудрой фразе: «Печень страдает от табака, а не от потаскухи».
Герцогиня предоставляет мужу свободу действий и думает лишь о будущем детей. Сколько-нибудь заметным политическим честолюбием она не обладает и находится под влиянием своей чрезвычайно энергичной сестры, эрцгерцогини Софии. Людовика ни в чём не ограничивает детей, и поэтому они растут более весёлыми и беззаботными, чем росли бы при традиционных отношениях родителей друг к другу.
За первыми тремя детьми следуют, обычно с интервалом в два года, пятеро остальных
