вмѣсто
ф), жалуйте вы къ нами; да-петь, ну-петь, восподинъ. Въ Макарьевскомъ цокаютъ особеннымъ образомъ:
ця, ци. вмѣсто
ца, ча, чи: цяри́ця, цяшка, свѣця; цинъ, цисто; ноць, проць, овецька, птицка, цесно́къ; твердое
ц измѣняется въ мягкое: отець, братець, циганъ, цапля; тутъ услышите также отцей, огурцей (овъ). По Ветлугѣ лѣсники говорятъ особымъ напѣвомъ, протягивая и разставляя иные слоги, съ повышеніемъ голоса: зада-ай корму лошадьми-и; сверхъ того вмѣсто
же, въ прилагательныхъ, произносятъ:
съ. ць: завольской, ветлуцькой; тутъ есть также сходство съ говоромъ вятскимъ.
Въ Горбатовскомъ и Нижегородскомъ уѣздахъ, а также по симбирскому и казанскому пути въ Василъскомъ и Княгининскомъ, говоръ довольно чистый владимірскій: чово́, Ондрей, ёво, ёму, Степанъ; кесь, тея, ра́зѣ; мѣстами слышно: ине́и, друге́и, сухе́и, шти; батюшка, произносится какъ батшука. Есть рязанскіе (касимовскіе) переселенцы, которые акаютъ и цокаютъ.
Южная часть губерніи замѣчательна по переходу владимірскаго наречія въ рязанское. Въ Ардатовскомъ, въ части Арзамаскаго, Лукояновскаго, Сергацкаго, даже Княгининскаго уѣздовъ, цокаютъ и чвакаютъ, но различнымъ образомъ въ разныхъ мѣстахъ; всѣхъ тонкостей этихъ я не могъ еще разобрать, но три или даже четыре говора, перемѣшанные иногда черезполосно, ясно отличаются: на а, на о, на и, на е.
На о: Ну, нёшто, не́ даромъ сватъ Офоня ба́лъ, што добру слышь не быць: вишъ вёцоръ недоровымъ матомъ крыцалъ лѣшій; пріѣзжа’мъ, зна’шъ въ дзеревню, анъ Панфилъ и ба’тъ, робята, скорѣ́ на плоцину, ее ба’тъ прорвало! А зна́’шъ съ цово? Гдѣ це знаць! Воспо́дь спорыньи не даетъ.
Это владимірское наречіе, съ легкимъ цоканьемъ.
На а: Вцара́ шабёръ баку́лялъ, Яго́рій ба’тъ на дварѣ, пара́ приниматча́ за саху́; а Ягорій, старики баютъ, ляни́ва саха́! Нѣтъ, парь, ранняй пашни ня абрадуешься, и́шь какъ пады́ливатъ (наноситъ снѣжныя облака) на дварѣ-та...
Это рязанское, близкое къ касимовскому: кромѣ цоканья, изрѣдка слышно и чваканье.
На и: Ну, парнюга, бида, вусетта Калина баилъ съ Зарѣшнымъ, што таво и глиди́ пажаръ; собаки ваймá воютъ нацью́, инда страшна слышаць! И впрямь брати́сца у насъ собацонка завуваицъ, да и ну надъ передзнимъ угломъ ры́чча (рыться)!
Это что-то особенное, и кромѣ цоканья и чваканья (хотя не общаго) есть и дзеканье. Мѣстами слышишь: цыловѣкъ, дзеньги, черква, слу́ха’мъ (слушаемъ), уста́вили, вмѣсто оставили, ухо́та, угло́бли. Весь край этотъ коренной мордовскій, но онъ обрусѣлъ и заселенъ со временъ Грознаго, то ссыльными, плѣнною литвою, то переселенцами, для основанія поташныхъ майдановъ. Цоканье и чваканье проходятъ отсюда въ Тамбовскую губернію, за Шацкъ.
