Анархия в Сибири [сборник статей] | страница 83

Продолжением «сибирской махновщины» в новых условиях, когда на смену повстанческому движению пришло партизанское, стало явление, названное властями анархо-бандитизм. Это было, в сущности, партизанское, антисоветское и антикоммунистическое движение и связанное с ним подполье. Частично это был ответ крестьянства на красный бандитизм и произвол местных властей. На пленуме Томского губкома летом 1921 года ставился вопрос о произволе Томской ГубЧК и местных (уездных) ЧК. Речь шла о пьянстве, грабежах, провокации, жестокости, расправах. В ответ на это распространились жесткая антисоветская агитация, экспроприации (конфискации и реквизиции, осуществлявшиеся «анархо-бандитами»), индивидуальный террор против представителей власти (убийства анархо-партизанами советских и партийных работников, продагентов, милиционеров). Кузнецкие анархистски настроенные заговорщики осенью планировали в момент восстания ликвидацию некоторых комисса-ров-назначенцев и спецов. Целью «Лиги красного цветка» (Щегловский уезд, весна 1921 года) был объявлен террор против советских и партийных работников.

Вплоть до 1922 года политическое положение в Кузбассе оставалось напряженным. То тут, то там появлялись крестьянские отряды повстанцев. Военно-политическое руководство губернии испытывало постоянную нервозность, вызванную крестьянским сопротивлением. До конца 1920 года по всей Сибири сохранялось военное положение, а в Томской губернии с января 1921 года оно было введено вновь. К сентябрю 1921 года воинский контингент в губернии составлял 45 тысяч человек.

С угасанием вооруженного движения расцвел политический «красный бандитизм». Бандитизмом занялись сами большевики, тайно уничтожая политических противников и инакомыслящих. Члены Кауракской волостной ячейки РКП(б) (Новониколаевская губерния) в 1920-1921 годах физически уничтожили, по собственным признаниям, семь (по данным ЧК — девять) контрреволюционеров и кулаков, якобы связанных с белобандитами. В разных концах Сибири действовали десятки, если не сотни, таких «комячеек». С весны 1920 года красным бандитизмом были охвачены все уезды Томской губернии. Опираясь на политически активные люмпенизированные слои населения, часть коммунистов, советских работников, милиционеров, чекистов создавали многочисленные террористические группы, творившие самосуды, насилие над зажиточными крестьянами, духовенством, интеллигенцией, специалистами. Такие организации и группы орудовали на станции Топки, в Анжерке, Судженске, Кольчугине, Прокопьевске и других населенных пунктах. Наибольшего размаха красный бандитизм достиг в Мариинском уезде. Там почти все коммунистические ячейки участвовали в терроре. Власти даже вынуждены были привлечь часть террористов к ответу. В январе 1922 года по одному лишь «мариинскому делу» проходило 22 человека, из которых восемь человек были приговорены томским военным трибуналом к высшей мере наказания.