Анархия в Сибири [сборник статей] | страница 33

Вторично Заичневский оказался в Иркутске в 1890 году, когда ему исполнилось 48 лет.

Это был уже другой город — прежний сгорел дотла в 1872 году. В том страшном пламени, словно повторившем пожар в Петербурге, погибла его невенчанная жена Ольга Мигунова. Он всю жизнь призывал к огню, и огонь отнял у него самого дорогого человека.

Последняя ссылка

Петр Григорьевич поселился на Пестеревской улице и получил место приказчика в торговом доме А.И. Громовой. Миллионное дело купчихи было знаменито тем, что давало пропитание политическим ссыльным. Громова хоть и являлась дамой верноподданной, но считала самодержавие препятствием для развития торговли и промышленности, даже запрещенные брошюры почитывала. В 1891 году Иркутск посетил наследник престола Николай Александрович. Город ликовал. Анна Громова была представлена цесаревичу, но, вернувшись из губернаторского дома, сказала: «Жидковат ваш вьюноша!»

Заичневский сотрудничал в газете «Восточное обозрение», редактором которой был ссыльный народоволец Иван Попов, а авторами — многие политические. Большую колонию ссыльных, неоднородную по составу, объединяла только судьба. Попов в своей книге «Забытые иркутские страницы» с подзаголовком «Записки редактора» вспоминал, как в город приехал Леонид Красин — «первая ласточка социал-демократической весны в Иркутске». «Особенно частые и горячие споры бывали у него с якобинцем Заичневским», — пишет Попов. Интересно, почему старый народник и будущий большевик стали оппонентами? Заичневский вообще недолюбливал «марксидов», и они платили ему той же монетой.

Старый якобинец прожил в Иркутске пять лет и в 1895 году получил разрешение вернуться в Россию. Он прожил недолго и умер в Смоленске через несколько месяцев после отъезда из Сибири. Проще простого сказать, что 20-летний автор «Молодой России» заблуждался, ошибался, чего-то не понимал и был не прав. Эта прокламация стала главным делом его жизни, восклицательным знаком его бытия, но после нее он прожил еще 34 года и остался верен идеалам молодости и своему слову. Меняющие свои убеждения, как дырявые носки, никогда не поймут подвига этого человека.

Ранней весной 1857 года из каземата Шлиссельбургской крепости вывели высокого человека богатырского телосложения, бородатого, с львиной гривой уже изрядно поседевших волос. За его спиной были восстания в Париже, Праге и Дрездене, два смертных приговора и восемь лет, проведенных в австрийских и российских тюрьмах. Теперь царь Александр II повелел сослать его в Сибирь навечно. Местом ссылки Михаилу Бакунину определили город Томск. Узнику было 43 года, но годы тюрьмы его не успокоили. Вскоре он отправил в Лондон письмо к Герцену и Огареву: «Я жив, я здоров, я крепок, я счастлив, я вас люблю и вам, как равно и себе, остаюсь неизменно верен».