Иосиф Грозный [историко-художественное исследование] | страница 37

Ягоды по отношению к русским ссыльным «кулакам». С женой Киров жил прохладно, не разводился, по-видимому, лишь из-за своего поста, у них не было детей. Не было пленума или Политбюро, где бы Киров, человек жесткий и прямолинейный, не сталкивался с Ягодой. А Кирова, кроме Хозяина, часто поддерживал его давний друг еще по Кавказу — Орджоникидзе... Оба этих «побратима» уже были как бельмо на глазу Генриха Григорьевича.

Да, Генрих Ягода не зря носил прозвище Фармацевт. Еще при Антихристе в ведомстве Дзержинского — Ягоды была создана лаборатория, а позднее едва ли не целый закрытый и настрого законспирированный институт, где готовились-изу-чались различного рода лекарства и яды, главным образом такие, с помощью которых можно было тихо-спокойно, без всяких криминальных следов и средневековых отравлений из арсенала Цезаря Борджиа отправлять на тот свет любого деятеля с диагнозом «грудная жаба», скоротечная чахотка, разрыв сердца (так назывался тогда инфаркт) и даже банальное пищевое отравление, простуда, грипп, воспаление легких, дифтерия. Вспомним, что от дифтерии, по-видимому, погиб и Александр Македонский. У Ягоды было много предшественников.

Все опыты свои Ягода вел на заключенных в тюремных больницах, и сколько этих несчастных списали в расходную ведомость с указанными выше диагнозами, не знает и уже не узнает никто. Практически Ягода мог отравить всякого: лишь несколько членов Политбюро не пользовались его врачами. И первым из них был Сталин, не дове-

рявший никаким врачам, а вторым — чрезвычайно щепетильный во всех лечебных вопросах Киров. В конце концов Ягода пришел к простейшему выводу: где не действует яд, там должен действовать кинжал (пуля). Пулю легче всего заставить пустить охранника.

Охрану Вождя возглавлял Паукер, охрану Кирова — некто Борисов. Но у Сталина, кроме Пау-кера, была еще одна стена охраны, подчиненная только необычайно осторожному и подозрительному Николаю Власику. Функции ближайшего телохранителя вождя выполнял и непроницаемый, как стена, Поскребышев. «Придурок» — как именовал его, и кстати, безосновательно, Ягода.

Другого секретаря Сталина, чахоточного Товс-туху, Ягода убрал, но кто бы мог предположить, что вместо угодника и льстеца Паукера (на то была самая большая надежда!) Сталин возьмет этого конопатого лысого чурбана Поскребышева? План на время затормозился. На время! — так думал Ягода, готовясь к устранению Кирова, а если получится, то сразу и самого вождя. Ягода полагал, что насквозь знает все прихоти Хозяина. Все его слуги и немногие любовницы, вроде певичек и балерин из Большого театра, проходили через его руки, и он, казалось, знал все постельные тайны и полагал, что всесильного деспота рано или поздно обведет вокруг пальца. И ЭТО БЫЛО САМОЙ БОЛЬШОЙ ОШИБКОЙ И ЗАБЛУЖДЕНИЕМ ЖЕЛЕЗНОГО ГЕНРИХА. Ягода знал, что за ним приглядывают, но приглядывали, как он тоже знал, люди недалекого человека и непрофессионала, да к тому же и пьяницы Ежова. Знал, что этих людей полно в его собственной конторе (тро-