Двое мужчин сидели на заднем сиденьи машины, казавшейся совершенно черной, на Броувер Роуд, недалеко от бейсбольного поля и парка аттракционов.
Было воскресенье, четыре часа утра. Прошло уже шесть часов после совещания в кабинете Лозини. Еще не рассвело. Эта часть города была совершенно пустынной: никакого транспорта, никаких построек. Никакого движения вообще, кроме шофера машины, который ходил взад-вперед, метрах в тридцати от машины, и развлекался тем, что сбрасывал носком ботинок камешки с обочины. А двое мужчин в машине, не различая в темноте лиц друг друга, обсуждали ситуацию.
— Значит, Ал знает, что что-то происходит за его спиной?
— Пока еще нет. Он чувствует, что что-то затевается, но не знает, что именно.
— Деньги?
— Ты хочешь сказать бабки с Очарованного Острова?
— Нет, деньги, которые у него понемногу грабят. Он в курсе?
— Нет. Он продолжает верить, что времена тяжелые.
— Итак, что же он знает точно?
— Только то, что допустил оплошность, что все идет не так, как надо.
— И это благодаря тем типам, которые явились сюда?
— Большей частью.
— Как их зовут?
— Они называют себя Паркер и Алан Грин.
— Что они из себя представляют?
— Грин не приходил на совещание к Лозини, а у Паркера вид решительный и суровый.
— В каком смысле? Слишком речист?
— Да нет. Он почти не открывал рта. Но впечатление создается, что не стоит стоять у него на пути.
— Нужно хорошенько напугать или подкупить его.
— О том, чтобы напугать его, не может быть и речи! Что касается подкупа, то мне кажется, что в таком случае следовало бы отвалить ему семьдесят три тысячи долларов, за которыми он и прибыл сюда.
— Мне неприятно говорить об этом, но, возможно, придется убрать обоих типов.
— Великий Боже! Как О’Хара?
— Это не моя вина. Он сам проявил инициативу, а лишь потом предупредил меня.
— Это грязное дело. До сих пор мы держались осторожно: никаких убийств, никаких насилий! Рано или поздно мы будем вынуждены работать с людьми из национального эшелона — Джеком Фижом в Балтиморе, Валтером Карном в Лос-Анджелесе. Они ни в чем не могут упрекнуть Ала, и не надо, чтобы они могли в чем-то упрекнуть тебя.
— Я уже беседовал с некоторыми из них. Об этом не беспокойся, предоставь действовать мне. Они примут ситуацию такой, какова она будет.
