— Значит, потеряно около пяти тысяч долларов, — сказал Лозини. — И сколько нам будет стоить эта бумажная волокита, чтобы возместить остальное?
— Я еще не сосчитал, — ответил Валтер.
— Не стоит того! А что с этими служащими?
— Единственные служащие “коробки”, которые в курсе дела, это Фрэнк и Анги Даусон. Фрэнки заверил меня, что мисс Даусон здесь не замешана.
Лозини повернулся к Фарану.
— Верно? Не так ли?
— Это моя подружка, — ответил Фаран. Он все еще был каким-то зеленоватым и говорил сдавленным голосом.
— Уверяю вас, мистер Лозини, что все о’кей, я с ней уже говорил.
Лозини кивнул головой и вновь повернулся к Валтеру.
— А остальные?
— На заводе, — ответил Валтер, посмотрев в свои записи, — единственный служащий, которому немного не повезло, это ночной сторож, Дон Снайдер. Его заперли в ванной комнате и...
Лозини нахмурил брови и переспросил:
— Как его зовут?
— Дональд Снайдер.
— Знакомое имя! Валтер невозмутимо ответил:
— Он был ночным сторожем на Очарованном Острове, когда там были... неприятности два года назад. Лозини позволил себе улыбнуться.
— Ему не везет! Что же с ним случилось?
— Это он заявил об ограблении, после того как ему удалось выбраться из ванной. Описание единственного грабителя, которого он видел вблизи, дает возможность предположить, что это был не Паркер, а другой. Кажется, он пытался передать вам послание через этого Снайдера.
— Послание?
— Как он это сделал с Фрэнки. Нахмурившись, Лозини обратился к Фарану:
— Какое послание?
Фаран облизал губы и поежился.
— Он просил передать вам, что делает все это только в счет вашего долга. Никакой речи о том, чтобы посягнуть на ваш капитал.
— Он так и сказал? — переспросил Лозини, издав странный звук, и повернулся к Валтеру:
— А ночному сторожу тоже?
— Он не оставил у него послания, но, видимо, только потому, что Снайдер никогда не слышал о вас. Он не помнит даже имени, произнесенного грабителем, помнит только, что оно начиналось на “Ло”.
Тэд Савелли и Гаролд Калезиан слегка улыбнулись.
— Анонимность, — сказал Савелли. — Что вы думаете об этом?
— Необходимо быстрее действовать! — сказал Лозини.
Анонимности! Вот все, чего он хотел, чего придерживался уже лет двенадцать! Иногда пресса бросала прозрачные намеки, но большего никто себе не позволял.
— Снайдер, кажется, не особенно пострадал тогда, — продолжал Валтер. — После того раза, когда ему немного попало от наших ребят, ему и дали эту работу на пивоваренном заводе.
Все это очень мало нравилось Лозини.
