— Здравствуйте, Крокет. Присаживайтесь…
Крокет прошел в глубь кабинета и осторожно присел на привинченный к полу табурет. Конвоир повернулся и вышел. Ветров и Крокет остались наедине. Наступила тишина. Каждый думал о своем.
— За что вас осудили? — спросил майор.
— За карманную кражу.
— Сколько раз вы были ранее судимы?
Ветров заметил, что этот вопрос смутил Крокета, и тот, немного помедлив, как-то неуверенно ответил:
— Дважды.
— А не трижды? Вы знакомились с обвинительным заключением? Там указано, что трижды.
— А какое это имеет значение? Дважды или трижды — один черт!
— Кто у вас из родственников есть?
— Никого у меня нет.
— Как так нет? Насколько мне известно, есть отец. Разве вы не писали ему письма?
— Нет у меня отца, — глухо ответил Крокет и, помолчав, добавил: — Никого у меня нет.
«Что за чертовщина?! — думал Ветров. — Или он не желает говорить об отце, или ожесточился и не хочет никого признавать. А может, с психикой не ладится?»
— Где вы отбывали последний срок наказания?
Крокет молчал.
— Почему вы молчите, Георгий?
Крокет опять как-то по-особому взглянул на Ветрова и спросил:
— Гражданин начальник, вы специально из-за меня приехали сюда?
Ветров сначала хотел сказать, что приехал в Вильнюс по другому делу, но что-то подсказывало ему воздержаться от этого ответа, и майор подтвердил:
— Да, да. Именно из-за вас. Мне кажется, что вы должны мне что-то сообщить. Вы же понимаете — ехать сюда без серьезного дела нет никакого смысла.
— Да, это так, — чуть слышно проговорил Крокет и неожиданно выпалил: — Наверное, Крокета взяли?
Ветрову потребовалось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы не вскочить со стула от этих слов. Спокойным голосом он предложил:
— Ну, так как? Поговорим?
— Чего уж там ломаться — поговорим! Я же не убил, не украл его документы. Он сам ксивы свои дал. Говорил: «Если погоришь, садись по моим документам». Что мне — жалко, что ли?
— Как же на следствии не уличили вас?
— Повезло! Следователь однажды сравнивал фотографию в паспорте и сказал, что я не похож. Но убедил его. А там и взаправду фото, где Крокет лысый. У меня уже шевелюра приличная была. Не то, что сейчас, — и он погладил себя по голове. — Молодой работник… неопытный. Вот и удалось надуть…
Ветров оказался в трудном положении. Он видел: сидящий напротив человек считает, что майору все известно. Выяснять сейчас его подлинную фамилию неуместно. Ветрову ничего иного не оставалось, как вести осторожный, разведывательный опрос.
