— А вот так. Освободился в последний раз почти два года назад — и как в воду канул.
— Что отец? Искал его?
— Искал. Я сделал запрос по месту его последней отсидки. Вчера вечером ответ пришел. Полтора года назад администрация колонии письмо от Крокета-старшего получала. Просил сообщить, где находится сын. Ответили, что так, мол, и так — сынок освобожден, поехал домой, к вам…
— Что же старший? Больше не искал?
— Нет. Видимо, получил весточку и успокоился.
— Это интересно. Очень интересно! — повторил Ветров. — Вполне возможно, что тот, который приводил женщину на кладбище, и Крокет-младший — одно и то же лицо. Знаешь, когда я познакомился со стариком, то, уходя, подумал: не может такой человек честно жизнь прожить. Слишком никчемная, прямо скажу, гадкая душонка.
— Я же тебе еще не все рассказал, — перебил друга Тростник. — Крокет-старший тоже судим.
— За что?
— За истязание первой жены. Год ему давали, а жена вскоре умерла. Отбыл срок и в первые же дни на другой женился.
— Надо немедленно заняться этими Крокетами…
Закончить разговор им не удалось; жёны не позволили. Потихоньку подкравшись сзади, они дружно навалились на увлекшихся собеседников. Дети с превеликим удовольствием помогали матерям создавать «кучу малу». Вволю побарахтавшись, все наконец угомонились. Расселись вокруг скатерти. Жёны с нарочито серьезными интонациями укоряли мужей:
— Вы хотя бы здесь о делах не говорили. Отдыхать приехали.
— Правильно, правильно! — поддержал их Тростник. — Один великий ученый создал довольно оригинальную формулу человеческого счастья: тридцать процентов своего времени мы должны отдавать работе, тридцать — общению с людьми. Так вот, наш разговор с Игорем и шел за счет времени, отведенного на общение с людьми.
— Ладно уж, великий ученый! — легонько ткнула Тростника в бок жена. — Лучше вино открой…
Всех радовал лес. Обед удался на славу. Прибрав скатерть, все решили сделать еще один заход по грибы. Женщины с детьми остались вблизи поляны. Мужья разошлись в разные стороны испытать счастья.
Ветрову крупно повезло. Углубившись в лес, он набрел на одно чудесное местечко, где, как в сказке, один около одного сидели молоденькие красноголовики. Буквально за несколько минут Игорь Николаевич наполнил корзину и, мысленно представив, с каким удивлением посмотрят на нее женщины и дети, направился в обратный путь. Неожиданно он увидел небольшую поляну, посреди которой стояли «Жигули». Рядом на развернутом одеяле, в обнимку, сидели мужчина и женщина. Увидев Ветрова, они отстранились друг от друга и настороженно смотрели на него. Майор, немного смутившись, стараясь не смотреть на эту парочку, ускорил шаг. И чем дальше он отходил от места случайной встречи, тем больше какая-то смутная тревога охватывала его. «В чем дело? — думал майор. — Наскочил ненароком на уединившихся любовников. Не извиняться же мне перед ними! Не в квартиру вошел».
