— Товарищ майор! Честное слово, вас кто-то обманул. Я никуда из дому не выходил. Целый вечер дома просидел, потом спать лег.
— Бросьте, бросьте, Горелов. Даже слушать неприятно. А кого же во Фрунзенском райотделе задерживали? Правда, там вы назвались Лёвкиным. Думали, что работники милиции не разберутся. Так вот я напоминаю, что вас отпустили в двадцать три часа пятнадцать минут. Куда же вы затем пошли?
Поняв, что Горелов еще колеблется, говорить или не говорить правду, Ветров сказал:
— Не надо только врать. Вас в милиции сфотографировали. Ну, а кто из работников милиции не знает знаменитого Горелова?! Так где же вы были после того, как вас отпустили?
Горелов, взглянув на Ветрова, глухо ответил:
— У Лёвкина. Попросил, чтобы он не говорил в милиции, что это я прокатился за его счет.
— Ну, а потом чем вы занимались?
— Остался ночевать у него. Раздавили еще одну бутылку на двоих. Я и уснул.
— Кто может подтвердить это?
— Лёвкин, да и жена его тоже была дома. Она все ругала нас, но когда увидела, что я обалдел, то сама и предложила остаться у них.
Неожиданно в комнату без стука вошел водитель:
— Товарищ майор, вас — к рации.
— Хорошо, сейчас приду, — и повернулся к Горелову: — Погубите вы себя, Горелов, погубите. Неужели вам жить по-человечески не хочется? Одумайтесь, пока не поздно…
— Сам вижу, товарищ майор, что добром это не кончится. Вот только устроиться не могу. Никто не хочет ранее судимого на работу брать.
— Неправда. Вы даже устраиваться на работу идете во хмелю, а кому нужен пьянчужка? Давайте так с вами договоримся: приходите ко мне послезавтра. Я попробую помочь вам трудоустроиться. Но если подведете, то пеняйте на себя.
— Спасибо, товарищ майор! Я приду, честное слово, приду. Не подведу и буду вам благодарен.
— Ну что ж, посмотрим.
Ветров вышел, сел в машину и взял в руки микрофон. Ответил сразу же дежурный по управлению. Он попросил майора приехать на место происшествия, там ожидал его Майский.
Старший лейтенант был расстроен. Задание, которое дал ему Ветров, казалось мелким и бесполезным.
— Кому нужна эта тряпка? — размышлял Майский. — Даже если и найдешь, что толку в ней? Зря только время будет потеряно. Однако делать нечего. Приказ есть приказ. Надо выполнять.
Как не любил Александр работать без должного настроения! Он был уже достаточно опытным работником. Но молодость — это все-таки молодость. Люди в таком возрасте подчас склонны преувеличивать свои силы. Правда, к Майскому это относилось лишь только отчасти. Уж очень нелегко складывалась его судьба.
