Это было в осеннем лесу.
Листья робко учились летать.
Я вдыхал их предсмертья красу,
Сам, собравшись, к зиме умирать.
У чернявого рыхлого пня,
Навалившись спиной на кору,
Дам себе, вот о чем помечтать, –
А быть может, я… и не умру?
Кем хотел бы я стать? – Добрым сном,
Отраженьем луны в неглиже,
Ветром ярким, весёлым дождём?…
А быть может, я… умер уже?
Здесь сахарной ваты цветастые тучи.
И фото на пони, и шарик летучий.
В ладошке на память цветные билеты,
И кормит пломбиром асфальт тётя лето.
Здесь души взмывают в железных корзинах
Над пазлами крыш «городов-магазинов»,
Явив свысока наш макет мирозданья,
Опустит нас клетка в беду обитанья.
Качают качели туда и обратно
Вначале отменно, но вскоре отвратно
По кругу сансары скрипят карусели
Одни откружились, другие подсели
СССР – на ракете летящей,
на самолете пропеллер крутящийся,
но совладав с растревоженным духом,
сажусь на лошадку со сломанным ухом.
Вверх-вниз и по кругу, туда и обратно
Ускачем мы с ней в мою жизнь безвозвратно,
Пришпорят лошадку застёжки сандалий, –
…высокие цели, волшебные дали…
И даты как птицы, крича, пролетают,
И лица как листья, шурша, опадают,
На землю, под землю, на небо, за небо
– Стой Сивка! – достаточно зрелищ и хлеба…
Солёные губы пьют сладкие слёзы,
Охота на сны, и рыбалка на грёзы.
Теряем подковы, ослабла подпруга,
Ждём правды, дождя, и совета от друга…
Стомлённые жизнью мы в сны убегаем
Ведь там мы бессмертны, и там мы летаем,
И в странных чертогах и в кущах цветущих
Встречаем ушедших как будто живущих.
И сахарной ваты цветастые тучи,
И фото на пони, и шарик летучий.
И пропуском в детство цветные билеты,
А главное… мама и папа, и лето.
Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озера выходят из долин и гор.
Второзаконие, 8, 7.
Того, что было, никогда не будет; и что делалось, уже не сделается, и всё под солнцем, всегда впервые.
