Приключения студентов [Том I] | страница 53

— А чему учат в университете? — заинтересовался Марк.

— Многому: выйдете оттуда развитыми людьми, и тогда делайтесь художниками или чем хотите..

— Зачем художникам ученье?!.. — вскинув плечами, спросил Луиджи.

— Чтобы стать человеком! Сперва надо приобрести знания, а уж потом браться за какое–нибудь дело!

— Я бы хотел изучить составы красок?.. — нерешительно выговорил Марк.

— Пройдете семь свободных искусств, потом узнаете и эти пустяки!.. — сказал Карнаро.

— Слушайте?.. — вдруг вырвалось порывом у Марка. — Неужели же все на свете один обман и нет ничего чистого?!

Карнаро внимательно поглядел на побледневшее лицо

его.

— Есть!.. — твердо и ласково произнес он. — Нужно искать! Попомните слова мои: знание — свет и прежде всего о приобретении его заботьтесь!.. Не всегда будет тьма; бдите, как евангельская дева в ожидании жениха! А пока — до свиданья!.. — он протянул руку Марку и кивнул Яну и Луиджи.

— А вам разве не по пути с нами, синьор? — спросил последний. — Быть может, вместе бы отправились — было бы безопаснее?

— Я еду в обратную сторону! — Карнаро сделал всем приветственный жест рукой. — До встречи в Болонье!

Карнаро скрылся в дверях соседнего дома, а путешественники вернулись к первому дубу. Двор по–прежнему пестрел народом; около чудотворной статуи шла суета; здоровенные детины бережно подымали ее, ставили на длинные, прочные носилки и укрепляли вызолоченными распорками: статую ежедневно обносили кругом монастыря.

Наши путники вышли в ворота, чтобы со стороны посмотреть на шествие и только что остановились на облюбованном буторке, как вдруг вся толпа калек, жавшаяся у ворот, шарахнулась прочь и что горох врассыпную покатилась по полю; впереди бежали люди с обвязанными головами и руками, за ними ковыляли хромые, позади всех, извиваясь, ползли совсем безногие.

— В чем дело?.. — спросил Ян поравнявшегося с ним сухорукого беглеца.

Тот остановился перевести дух и кивнул головой на ворота: из них показались склоненные черные кресты на длинных древках, зачервонили красные одежды духовенства; в темном пролете над головами людского потока, словно живая, чуть поколыхивалась статуя Богоматери.

— От нее надо подальше!.. — выговорил остановленный.

— Это почему?! — изумился Ян.

— А вдруг исцелишься? Тогда что делать? кто тебя даром кормить станет?

И калека, помахивая черной сведенной рукой, как птица подстреленным крылом, пустился дальше.

Ночью не спалось Марку — слишком уж много дум и впечатлений собралось за недолгое время его странствований. Делиться ими с товарищами не хотелось: Луиджи не понял бы его и только посмеялся бы, а Ян — хоть и добрый малый — жил своим особым миром.