— Я убью тебя, Деймос, — Яростно отчеканил вождь эльфов, — этот клинок за тысячи лет не знал поражения!
С криком, похожим на боевой клич, Альвиан бросился на Вернера.
Не осознавая своих действий, не чувствуя своего тела, Ллиана преградила ему дорогу.
Острое лезвие пронзило ей горло.
Последнее, что запомнилось — общий рёв, чьи то до боли знакомые, сильные руки и зияющая пустота…
* * *
— Очнись… Очнись Ллиана! Любимая…
Сквозь дикую боль и мрак, в которые она провалилась, девушка чувствовала на себе лёгкие, как скользящие лучи солнца, поцелуи, крепкие объятия и ту безмятежность абсолютное спокойствие и радость, которую они ей дарили… которую дарил ей только он, Вернер…
Пересилив себя, подняла отяжелевшие веки. Мир был смутным, нечётким, как сквозь дымчатое стекло. Но его лицо, словно видение из её грёз было чётким и ясным.
— В-вер-нер… — Прохрипела она.
Слова давались трудно из-за жуткой боли в горле.
И тут она всё вспомнила.
— АЛЬВИАН! — Воскликнула она, — ГДЕ…
Закончить не успела — из её горла с новой силой брызнула кровь.
— Ш-ш-ш… — Остановил её Вернер, мягко укладывая её обратно на подушку, — с ним всё в порядке, с твоим ненаглядным… мы в Фэйридане.
Девушка окинула взглядом помещение — богатство, роскошь… это дворец… В Фэйридане?!
Уловив нить её мыслей, Вернер мягко прижал ей палец ко рту.
— Тише… тебе нельзя сейчас ничего говорить, — сказал он, поглаживая её рассыпавшиеся по шёлковой ткани постели волосы, — Я просто не стал продолжать с ним сражение и перенёс нас сюда. Рана у тебя совсем лёгкая, но кровь, почему-то не останавливается… всё хлыщет и хлыщет.
Ллиана вновь собиралась что-то сказать, как вдруг вспомнила… вспомнила, что случилось сразу после того, как она познакомилась с Альвианом…
Она дала Клятву Крови. Клятву, обязующую её никогда не предавать дело, в которое она вступила. И… никогда не стоять на пути у вождя…
— Я умираю, Вернер, — Тихо, но чётко произнесла она, — Я нарушила Клятву Крови…
Ему сначала показалось, что он ослышался.
— Что?! Ты дала и нарушила… Клятву Крови? — Не веря своим ушам воскликнул он, — и в чём же она состояла?
Ллиана тяжело вздохнула, словно видела уже перед собой лицо смерти…
— Никогда не предавать… и не стоять на пути, — прохрипела она, вскинув на него ясный, бесстрашный, глубокий взгляд.
Она знала, что умирает и не боялась…
Впервые за тысячи лет Вернер, он же Фобос, вновь почувствовал в сердце боль, которая ощущалась почти физически, разрывала изнутри.
