Я нежно погладил чемодан. Последнее наше совместное изобретение. Старик никогда не жалел сил, и всегда делал для наших амулетов красивые футляры. Он был уверен, и много раз повторял, что упаковка всегда должна соответствовать содержанию.
Эх. Если бы знать, что наш маленький бизнес, позволявший нам не экономить на простых человеческих слабостях, доведет его до ножа. Вернее до стилета, которым его убил Танцор. Ничего. Сегодня на улицах города, одним «Танцором» станет меньше. А затем, затем очередь заказчика.
Зло улыбнувшись, я взломал печать на кувшине и основательно присосался. Конечно, напрямую младшего Клизарка мне не достать. Да и на «кривую», не очень получиться. Младший сын главного военного амулетчика страны. Владельца некоего подобия мануфактур, производящих магический ширпотреб. Доведшего сомнительную практику кражи чужих разработок, введенную его отцом, до логического завершения.
Перед глазами опять возникла запись разговора Руркана с Танцором. После восстановления магокомп уже не в первый раз запускал приложения без команды, пытаясь предугадать мои желания. Позднее проверю, чем вызвано подобное поведение, а сейчас я просто отключил проигрывание. Нечего там смотреть. Танцор, прямо в помещении стражи, нагло угрожает от имени своего покровителя. Увы, старик не воспринял все в серьез, и банально послал эту сволочь. Не знаю, да меня и не интересует, вспылил ли Танцор, или имел соответствующие указания, но запись показывала, как только дед отвернулся, считая разговор законченным, он нанес свой фирменный удар стилетом. Вспыхнула сминаемая защита, ублюдок одновременно нанес магический удар, и длинный стилет вошел в сердце единственному в этой реальности близкому мне человеку.
Неприятно кольнуло сердце, и я еще отхлебнул вина. Эх. Нужно было наплевать на традиции и самому активировать амулет деда. Старик болел какой-то странной болезнью, вызывавшей дрожание головы, и потому плетения выходили немного смазанными. Именно болезнь заставила его забросить частную практику. Поэтому активировал руны на всех наших творениях всегда я. Но личную защиту старик, в духе старых традиций, делал сам.
Как ни странно, записи камер видео наблюдения за этот день исчезли, так же исчезла запись с камеры, находящейся в мастерской, где все произошло, и только система, поставленная самим стариком, сохранила запись. Глава стражи рвал и метал, обещал со всеми разобраться, но после просмотра записи стал серьезен, и забрав единственную копию, уехал во дворец. Вернувшись, был расстроен, и молчалив. А на следующий день по страже поползли разные сомнительные слухи.
