Грозный мужской хрипловатый голос раздался в дверях, как гром среди ясного неба, и полулежащий на ней мужчина вмиг отпрыгнул в сторону, давая ей обоим возможность свободно вздохнуть.
— Прошу прощение за то, что вторгся так не вовремя, но я никак не предполагал, что застану собственного брата прямо на моей скромной и тихой подопечной.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первая искра
Кристина резко обернулась и встретилась со взглядом холодных светло-зеленых глаз, обрамленных пушистыми ресницами, что совсем не свойственно мужчинам. В этих омутах плескались настоящее презрение и свирепость. Крепкий высокий лоб, аристократический нос, тонкая линия твердо очерченных губ, волевой подбородок с обаятельной ямочкой, покрытый темной щетиной. Каждая деталь его лица придавала облику магнетическую привлекательность, а всю картину дополняла подтянутая мужская фигура с крепкими мускулами, скрывающимися под деловым серым костюмом. Пиджак, застегнутый на верхнюю пуговицу, и накрахмаленные белоснежные рукава рубашки с золотыми запонками выдавали аккуратность хозяина.
Но сильнее прочего её привлекли поджатые губы. Они приковывали внимание своей запретностью и таинственностью. Кристина просто не могла отвести от них взор Интересно, они умеют расплываться в улыбке или постоянно сжаты и напряжены?
Боже, да какая ей разница? Возможно, стоящий вблизи мужчина и есть ее опекун. И настроен он сейчас далеко не дружелюбно, хотя его можно понять: не каждый день застаешь в собственном кабинете мнимую интимную сцену.
Вспыхнув до корней волос, Кристина опустила глаза, мысленно ругая себя за то, что не догадалась попросить у адвоката фотографию Адриана Николя Дюмона. Или, по крайней мере, не порылась в Интернете, где наверняка есть информация о нем. Конечно, после неожиданной смерти отца ее мозг отказывался быстро соображать, а разум не хотел принимать серьезные решения и просто не был способен четко воспринимать информацию. Наверное, поэтому после оглашения завещания Кристина горько рассмеялась над незавидной участью вернуться в Монако, откуда она сбежала с таким трудом, уговорив покойного отца отправить ее учиться во Францию.
С Монако девушку связывали печальные воспоминания о матери, не приносящие ничего, кроме съедающей изнутри боли. Она ненавидела Монте-Карло и не понимала, почему ее отец, прекрасно знавший о том, по какой причине дочь так редко навещала его, внес в завещание пункт об обязательном проживании Кристины в этом проклятом городе до ее совершеннолетия.
