«Золотая молодежь» сбилась в кучку и попыталась штурмом взять вне очереди вожделенный кабинет – зря. Их пропустили, конечно. Но выражения лиц вчерашних мажоров, когда они вышли, заставили толпу испуганно схлынуть. Сынки нуворишей и дочери всевозможных «королей» молча, понуро прошествовали к выходу, сжимая в руках карточки с индексом «ноль». От «баранки» не мог защитить ни набитый карман, ни самые тесные связи. И получившему «зеро» оставался только один путь – тот, из-за которого таких людей называли смертниками.
Я не спешила в кабинет. И, уверена, среди сотен человек в этом зале – одном из десятков таких же по всей стране – не было ни одного, кто желал бы перешагнуть судьбоносный порог. Да, в очереди было гадко, неуютно и душно. О стульях никто не подумал, а малочисленные кофе-машины давно опустели, приняв напор страждущих. Было тоскливо, было голодно и даже нервно-смешно. Отсутствовал только один обязательный элемент любой очереди – скука. Под дулом автомата о ней как-то забываешь.
Пенсионерам повезло – на первый взгляд. Им не пришлось стоять в очереди – это «счастье» досталось только на долю тех, кому не исполнилось шестидесяти, но уже минуло восемнадцать. Пенсии не были упразднены, как того опасались старики. Их, как и все социальные пособия, просто сократили – так, что один раз умереть стало дешевле и легче, чем долго жить.
Несогласные нашлись, но с ними разобрались просто – «ноль». Система, организованная для отражения опасности извне, быстро научилась расправляться с внутренними угрозами. И Артист, сам того не ведая, стал такой угрозой. Если шла речь о признании негодными тысяч человек или же одного, то становилось понятно: общество будет защищаться. Общество всегда защищается, и система стремится к сохранению привычного порядка. Даже если этот порядок закономерно ведет к коллапсу.
С такими мыслями я вернулась домой. Они вертелись в голове, пока я не уснула. Мне приснилась широкая, бурная река и уходящий под воду мост, зачем-то построенный вдоль этой реки.
Проснувшись рано утром, я поняла, что не могу забыть о странном проекте. Это был вызов. И я решила перезвонить Артисту, но не успела – он позвонил мне сам.
* * *
– Извините, – прошелестело в трубке, – извините меня за вчерашнее…
Слышать это было дико. Извинения вообще вышли из моды, да и по голосу звонившего было ясно – просить прощения ему непривычно. Не таков он, чтобы изощряться в светских благоглупостях.
