Холодильник отозвался утробным рыком, но не поддался. Фролов дернул еще раз и тот, всхлипнув, открылся.
– Жалкое зрелище, – констатировал Фролов. – Тихо и пусто, как в городском морге.
– Будет тебе, – Люся ловко переворачивала аппетитно шкворчащие на чугунной сковородке котлеты.
– А что будет? – взвился Фролов. – Что это за власть, которая не может обеспечить свой народ продуктами?
Он громко захлопнул тяжелую дверь и уселся на белую табуретку. Развернув на столе принесенную газету, Фролов принялся рисовать в программе телепередач кружочки.
– Это ты, что ли «свой народ»? – Люся поставила перед ним глубокую тарелку с картофельным пюре и котлетами. – Ешь, сионист недобитый.
– Не хами, антисемитка, – обжигаясь, парировал тот. – Вот уедем, прямо в аэропорту сдам тебя властям.
Люся присела напротив него, взяла кусочек черного хлеба.
– Слушай, Фролов, – она сняла очки, и устало потерла глаза. Лицо ее при этом показалось Фролову таким беззащитным, что он отложил вилку и даже перестал жевать.
– Я тебя раньше сдам, пока ты еще никуда не уехал. Хочешь?
Фролов, сидя с набитым ртом, только помотал головой.
– Ну, тогда сиди и жуй свои котлеты, – Люся принялась разрезать котлету ножом, помогая себе вилкой. – Вкусно?
– Очень.
– Фролов, а ты чего со мной живешь? – Люся повернулась к плите, чтобы выключить газ под закипевшим чайником. – Терпишь?
– Люсенька, – он с готовностью подставил свою чашку. – Я тебя люблю. Или этого недостаточно?
– Достаточно, – горько вздохнула Люся, подперев жующую щеку рукой, отчего голова ее смешно задвигалась в такт.
– Слушай, Люсь, а ты про Варвару слышала? – Фролов наклонился вперед, выпучив глаза.
Люся безразлично помотала головой.
– Нет, – продолжал настаивать Фролов. – Ты должна послушать. Помнишь Варвару? Ну, с моей работы. Да, я тебе рассказывал про нее.
– Эта разведенка, что ли? – Люся водрузила на нос очки и пытливо посмотрела в лицо Фролова.
– Да, причем тут это? – возмутился он, чувствуя, как наливается кровью лицо.
– А чего это ты покраснел? – Люся грохнула вилкой о стол.
– Люсенька, успокойся, прошу тебя, – Фролов отодвинулся подальше от стола, на всякий случай. – Я же тебе рассказывал – это у меня с детства.
– Привычка спать с разведенками? – хмыкнула Люся.
– Нет, – Фролов поправил очки с толстыми линзами на своем длинном носу. – Повышенная пигментация кожи, да еще и давление, – добавил он тише.
– Эх, Фролов-Фролов, – покачала головой Люся, громко отодвигая табуретку. – У других, вон, мужья, как мужья. А ты…
