Почитатели Танечки и поклонницы Ванечки столпились вокруг оркестра и изо всех сил били в ладоши, вопя «Браво!», «Танечка!» и «Ванечка!».
Ваня и Таня кланялись, прижимая цветы к сердцам.
Они вызвали Людоеда и Доктора, и те тоже начали кланяться.
Тут средняя дверь в зал распахнулась, и торжественно появились шестеро мальчишек.
Они несли на головах белый ларец.
Зрители привставали с мест и оглядывались.
Мальчишки донесли ларец до оркестра и поставили краем на барьер.
Танечка и Ванечка, как премьеры, с интересом ждали подарка.
Музыканты с трудом перетащили ларец через оркестровую яму и поставили на авансцену.
– Артистке Синичкиной, – возгласил передний мальчишка ломающимся, петушиным голосом.
– Опять эта Синичкина! – прошипела Танечка. – Я просто не нахожу слов!
Публика бурно аплодировала.
– Открыть! – раздался чей-то зычный бас с галерки.
– Ну, погоди, Синичкина! – проворчал Людоед.
А по коридору кулис мчались разбойники.
– Что случилось? – кричали зайчики, обезьянки и крокодил, высовываясь из уборных.
Разбойники ворвались в комнату, на двери которой было одиннадцать фамилий.
Вдоль зеркал уже раздевались Жираф, Паук-Крестовик, Утка-Кика и Ласточка-Синичкина. (В этом балете фей не было.)
Разбойники, ни слова не говоря, схватили за руки Ласточку-Марусю и (она только успела пискнуть: «Опять?!») вытащили из уборной.
Публика бурно аплодировала.
– От-крыть! От-крыть! От-крыть! – скандировали студенты на галерке.
Танечка посмотрела на Марусю так, будто это она – Людоед. А Маруся издали, с ужасом, глядела на ларец, как на змею.
Со всех сторон собрались Зайчики, Бабочки и Крокодилы. Все уставились на ящик.
Мальчишки удрали.
Под восторг публики Людоед-Бармалей раскрыл ларец.
В нем оказался второй — синий.
Из синего ларца Разбойники вынули зеленый.
Публика веселилась.
За кулисами лысый инспектор показывал на часы, топал ногами и потрясал кулаками в воздухе.
Вокруг ларца собрались все звери, столпились, ожидая, что будет дальше!
Синичкина-Ласточкина краснела и бледнела.
На каждом ларце было написано «Синичкиной» и нарисованы цветочки.
Из зеленого ларца показался голубой. Из голубого – розовый.
Из будки высунулся растрепанный осветитель, а музыканты стали на стулья и выглядывали из оркестра.
Но вот вынули последний, седьмой ларец, желтый, и оттуда... – нет, этого еще не видели стены Малого оперного академического театра! – ... оттуда с треском прорвавшегося парашюта – вылетело видимо-невидимо белых голубей!
