— Давай, синеглазка, и сало и огурцы, — улыбнулся гость. — Если честно, я весь день маковой росинки в рот не брал, так что голоден чертовски! — Лицо Георгия Константиновича посерьёзнело. — По тебе, дорогой Саша, я скучаю, хотя друзей у меня в Слуцке немало. Ты мне по душе — военное ремесло в твоих руках горит! Но я думаю, что мы с тобой ещё встретимся. А что едешь в округ — тебе на пользу. Клим Ворошилов хотя и карманный нарком обороны, но нашего брата жалует. Я уважаю его.
— Что значит — карманный? — не понял Василевский.
— Клим в кармане у товарища Сталина, — ехидно усмехнулся Жуков. — Что вождь скажет, то он и делает. Да, Ворошилов не теряется. Кто первым назвал Сталина создателем Красной Армии? Клим! Хотя, как ты знаешь, это далеко не так... Ленин и Троцкий — вот кто создал наши Вооружённые Силы.
Жуков хотел сказать ещё что-то, но из кухни вернулась Катя, и он умолк.
Жуков поднял рюмку:
— Катя, если вы не возражаете, я произнесу тост?
— Пожалуйста, мы с Сашей не против! — Глаза у неё заблестели.
— Я пью за вас, Катя, и за Сашу, моего боевого друга, пью за новую семью! Хочу, чтобы вы жили в мире и согласии и чтобы у вас появились дети!
Хозяйка зарделась, щёки у неё стали пунцовыми, она смущённо опустила глаза.
— Хороший тост, Георгий, спасибо за пожелание, — подал голос Василевский.
Все трое опорожнили рюмки. Жуков закусил солёным огурцом и снова налил:
— Твой тост, Саша, говори!
Василевский встал, держа рюмку в руке:
— За дружбу, Георгий, на долгие времена!
— И за то, чтобы у вас, Георгий Константинович, и в семье и в службе не было чёрных дней! — добавила Катя.
Они ещё с час посидели за столом, потом Жуков встал:
— Пора мне, друзья! В Слуцке меня ждут жена и дочь. Я их очень люблю. Не был дома три дня, а уже соскучился по ним. А ты, Саша, приезжай на учения в Белорусский военный округ. Нарком говорил, что в летних учениях примут участие и войска Приволжского военного округа.
— Если так, то постараюсь приехать, — пообещал Василевский.
И, распрощавшись, Жуков вышел и шагнул в темноту двора.
— Как тебе мой друг? — спросил Василевский, когда гость ушёл.
— Властный мужчина, есть в нём и воля и силища, — сказала Катя. — Тебя он уважает, это я заметила.
— Наши дороги с ним ещё пересекутся, я чувствую, — твёрдым голосом произнёс Александр Михайлович. — Ну что, пора и нам спать?..
Приехали Василевские в Куйбышев рано утром. Солнце только взошло, и его багряные лучи дробились на крышах вагонов, отражались в стёклах семафоров. Небо высокое и синее-синее, как на картине художника, без единой тучки, значит, подумал Василевский, день будет тёплый и без дождя. Он помог Кате выйти из вагона, потом подхватил оба чемодана и вышел сам. На вокзале сутолока: одни пассажиры спешили сесть на другой уходящий поезд, другие торопились на пригородную электричку.
