Таких сказок набралось шесть, отчего мне стало совсем грустно. Нельзя так портить книги. А вдруг это мой отец? А вдруг он помнит, куда дел изображения? Тогда можно будет вылечить книгу. Я открыла в середине и стала читать сказку. Она рассказывала о девочке, отец которой был охотником. А еще у нее была очень глупая мачеха, которая сначала извела отца, а потом пыталась извести девочку. Только так не выйдет, каждое последующее поколение сильнее. Мне мама рассказывала, она говорила, что они с отцом живут в краевом центре, а мы, дети, будем жить в столице, и только наши дети добьются чего-то нормального. Мы все - просто звенья.
Ну вот и девочку мачеха не извела. Та даже тигра сумела победить. А еще у нее было очень хорошее правило. Она трижды предупреждала, и только потом приступала к действиям. Так и тигра она трижды предупредила, и только потом убила. Моя мама тоже считает до трех, только по-своему. Она говорит, что досчитает до 10, и начинает: один, два, восемь… Мы все понимаем, что она делает неправильно, но так же все понимаем, что не выполнить то, что она сказала - это равносильно самоубийству. Если не она нас убьет за наши действия, то обстоятельства сложатся так, что мы обязательно умрем. Так вот и живем, строем слушаемся маму и тайком нарушаем все ее правила. Прямо как настоящие шпионы.
А девочка из сказки стала духом. Она бродит и дарит обиженным детям хорошие сны. А еще с ней ходит собака, ожившая статуэтка, из тех, что сделал ей отец из дерева. Жалко, что мой отец только блины жарить умеет, и то хорошо если раз в год, ну, максимум два.
В комнату вошел отец. Принес огурцов и помидоров, а еще хлеб и пучок зеленого лука, ну и бутылку подсолнечного масла. Поставил все на стол и ушел. Через пару минут он вернулся с дровами. И начал растапливать печь.
Сначала он достал из шкафа газеты и порвал их, а потом свернул. Жаль, их тоже можно было бы почитать. Потом он отрезал ножом несколько щепок и запихнул их в кокон из бумаги. Потом все это положил в печь и попытался поджечь. Горело плохо. Так что все свои действия ему пришлось повторить еще раз, а потом еще. Но потом все стало гореть сильно, и он даже запихнул несколько полешек в печку и закрыл. Я придвинулась к краю кровати, который был максимально близко к печи, и ждала, когда он еще раз откроет железную дверцу и покажет огонь. Но отец начал делать салат. А потом опять вышел и вернулся с подушкой и просто потрясающим столом. Стол был высокий и маленький, на одного человека. У стола была узорчатая ножка, и он был белый.
