Справа висит перевернутое ведро, кажется видела такие в какой-то книге. Рукомойник? А как им пользоваться? Потом разберусь.
Подхожу к отцу. Напротив двери, которую он пытается открыть, стоит комод. Открыв его, я вижу книги. Я таких еще не читала, - большие, значит детские, - значит тут хорошо. Как может быть не хорошо там, где есть такие книги? Внутри меня кто-то улыбается, даже не внутри, где-то снаружи, за спиной, и под потолком. Дом? Мир этому дому! Так мама учила, так домовой не придушит. Но тут домового нет. Тут только дом. Хороший.
Отец поднимает меня с пола и говорит, что мы будем ночевать у бабы Нади. Сумку он уже занес в комнату и запер дверь на ключ.
Мы выходим в ночь. Тишина звенит, и, кажется, что тьма, объявшая нас в эту летнюю ночь, может тоже с нами говорить, по крайней мере, молчит она очень выразительно.
Мы идем вдоль старых домов, переходим неправильно дорогу, наискосок по перекрестку. А где вообще разметка дорожная? Как тут ездят?
3.
Баба Надя о чем-то говорит с отцом. Я совсем не помню, как она нас пустила, точнее это случилось слишком быстро. Раз - и мы уже у нее дома. Обычно всё не так. Нужно долго здороваться, а потом долго говорить. Я не успела и глазом моргнуть, как уже за столом суп ем.
А еще тут странно пахнет теплом. Не так как от печки, а живым теплом. То есть, печка тут тоже есть. Так что, тут сразу несколько тёпл. Не так, теплоты. Баба Надя очень худая и маленькая. Моя бабушка тоже маленького роста, но она кажется больше бабы Нади. А еще у бабы Нади кудри и платье в цветочку, и шарф вокруг головы. Зачем он ей ночью? Кажется, у нее все в цветочку. Она кладет у печки на сундук оранжевый матрас в белую цветочку, а сверху - простыню с сиренью и подушку с голубенькими цветочками. Когда меня укладывают, белье еще прохладное. Я слышу как они с папой перешептываются. Баба Надя рассказывает, что больницу, где она работала с бабушкой папы, закрывают на ремонт. А потом меня окутывает тепло.
4.
Мне снился старый английский парк, я прекрасно знала, что мне это снится. Но я подыгрывала моим сестрам и гувернантке. Мы были тремя сестрами в белых платьях, белых кружевных чепчиках с нежно-розовыми лентами. Мы бегали друг за другом и всё старались отбежать дальше от места, где сидела наша гувернантка. Это было не просто, мисс Гембрид была очень строга, и, в случае чего, могла доложить родителям, как скверно мы себя ведем. А потом, при всех, наказать нас десятью ударами линейки по ладоням. Но отбежать от мисс Гембрид - было делом чести.
