– Слушаю вас, – предложила я «шотландке» высказаться, спасая бедную ручку от вандализма. Еще немного, и я даже запереться не смогу.
– Я хотела вас поблагодарить, Ольга Искандеровна. Меня в потоке не очень-то уважают. Скорее уж наоборот, – это она зря рассказала, я догадалась и так. Никто не протянул «шотландке» руку помощи, когда в нее метила мебель, никто не подождал ее, чтобы ехать назад вместе. Зато все задорно хихикали и тыкали пальцем, когда девушка едва не погибла. Да и сама она явно предпочитала нашу, предподскую компанию, родной, молодежной.
Я молчала, угрюмо ожидая продолжения, а студентка снова мялась у дверей.
– Благодарность принята, – поддержала я беседу. Ясно как божий день – сама «шотландка» этого не сделает, но и не уйдет восвояси, позволив мне наконец-то «бросить кости» на кровать.
– Ольга Искандеровна, я просто хотела… не знаю… поблагодарить и… поговорить… – девушка помялась еще немного и наконец-то собралась с духом, избавив себя от страданий, и меня, заодно тоже. – Можно мне к вам в группу по практике?
– Ты сейчас о какой практике? – я смутно начала понимать – о чем речь, но решила окончательно убедиться в прискорбности своего положения. По словам Драгара, каждый преподаватель кафедры набирал группу для обучения управления стихией. Небольшое количество студентов, на свой вкус. Конечно же, он их и курировал – заботился, опекал, защищал от нападок сокурсников.
Мне было ужасно жаль девушку. Кажется, ее тут назначили официальным изгоем, козлом отпущения, мишенью для насмешек. Но напроситься ко мне в группу – не выход. Я взяла бы ее, из сострадания, из женской солидарности, из чувства справедливости, наконец. Но этим лишь оказала бы медвежью услугу. Добиваться уважения сокурсников нужно не прячась за спиной «препода», а, напротив, доказав им, что ничуть не хуже остальных.
Я попыталась как можно мягче, но и как можно убедительней объяснить это «шотландке». Но после нервотрепки и общения с воинственными скандрами мой дар убеждения стремился к нулю, и студентка ужасно расстраивалась. Делала она это настолько нарочито, что не только Станиславский сказал бы «не верю», но и слесарь-алкоголик Дядя Ваня недоверчиво икнул. И даже после того, как приполз бы в свою слесарскую коморку «на бровях». Студентка сгорбилась, вытянув шею вперед, как страус во время бега, смешно подтирала нос пальцем. Дилетантка! Даже и не подумала о том, что после этого не мешало бы для достоверности вытереть палец о юбку. Взгляд кота из мультика про Шрека «артистке» не особенно удался – она выпучила глаза до размеров блюдец и бешено ими вращала. Хорошо, что я уже повидала улыбку Езенграса, Вархара и Драгара тоже. После них даже такой взгляд грустного зомби перед поеданием человека заживо не сильно пугал. Так, до легкого нервного тика. Мелькнула шальная идея посоветовать «шотландке» встречать насмешки сокурсников с таким же лицом. Остановило меня лишь то, что в Академии уже год как не было штатного психолога.
