— Как же они туда попадали? — я потерла пальцами изображение снежинки.
Валко фыркнул.
— Вход преграждают глыбы льда, а лед для снежных дев не преграда.
— Ясно. Тогда мне не понятно, как ведьма узнала об усыпальнице.
— Мне тоже, — пригладил волосы Валко, — Были у меня подозрения, что это друг Эмиля.
Я настороженно сощурилась. Ох, опять на Лика наговаривают, так и тянет оправдать, а нельзя. Чтобы сдержаться, обхватила живот и сумку правой рукой, положила сверху локоть левой и, снизу придавив большим пальцем подбородок, закусила указательный.
— И — и?
— Не он.
Я выдохнула, но палец не убрала. А в голове мелькнула мысль: "Откуда?" Но спросила я не об этом:
— Что произошло? — и пояснила, — С Лаирой.
Мужчина болезненно поморщился.
— Сделали они все, как велела ведьма. Зеркало восстановили…
— Какое? — перебила я.
— Какое — какое, — рыкнул хранитель, — дьявольское, какое же еще! Зеркало истинной любви для этого не подходило. Хотя было у меня подозрение, что сама Лаира побоялась к нему обратиться.
— Почему?
— Потому что в нем заключена королева Сейда, одна из снежных, — по лицу Валко пробежала тень, — Она могла бы отговорить Лаиру.
— А разве зеркало не разбили? — нахмурилась я, — В смысле дьявольское зеркало.
— Разбили, — кивнул Валко, — Но не уничтожили. Лаира легко его восстановила, соединив осколки ледяной магией.
Я подозрительно сощурилась.
— И не постарела?
— Снежные бессмертны — они не стареют. А ты, как я посмотрю, знаешь о судьбе похищенных детей. Кто тебе рассказал? Хранитель библиотеки?
— Да, он.
— Совсем стар стал Йохан, — укоризненно покачал головой блондин, — Говорил же ему, преемника надо искать пока есть силы обучить, а не только писать мемуары.
— Как же ты ему говорил, если ты в город не можешь войти?
— Зеркало у меня есть. Королева Сейда к себе его привязала, через него и общаемся.
— Подожди! — подскочила я, — Хочешь сказать, что королева жива?!!
— Сейда? Конечно, жива. В зеркале она.
— А…А…, — не находя слов, вытаращилась я на хранителя.
Блондин мягко улыбнулся, отчего стал еще привлекательнее.
— Да, ты и сама с ней виделась, — глазами показал он на снежинку.
Я удивленно затрясла головой.
— Но она была на улице, за окном, не в зеркале! И она почти ничего мне не сказала. Ее было плохо слышно. Я поняла только "помоги" и "ты поймешь".
— О — хо — хо, — нахмурил брови Валко, — сколько же сил она на это потратила. Видимо, совсем отчаялась или дьявольское с ней связалось и что‑то сказало. Подожди.
