— Они уже встретились, — расслабилась я, разговор вошел в спокойное русло, — Столкновение было фееричным, но мы справились.
Молодой мужчина сощурил левый глаз, и его лицо сразу стало насмешливо — веселым. Симпатичный у него облик — располагающий.
— Ну, почти, — вздохнула я, понимая, что на этом поприще мне еще работать и работать.
— Не понимаю, — нахмурилась женщина, и взгляд ее, обращенный ни меня, был задумчиво — недоуменным.
Валко нежно погладил ее по руке, которая лежала у него на плече и грустно так сказал:
— Прости, Юран, — и, обняв за талию, усыпил — это я поняла, когда за секунду до того, как женщина обмякла, знакомая дымка, заскользила по его руке, — Ты не готова.
Хранитель подхватил женщину на руки и отнес в постель, а уложив, заботливо укрыл одеялом.
— Кто она?
Мужчина недружелюбно взглянул исподлобья.
— Я не о вашей личной жизни, — подняла я обе руки в защитном жесте, — Это меня не касается. Я о Силе. Кто она?
Взгляд Валко потеплел и он ответил:
— Шаманка.
— А — а! — воскликнула я. Действительно, она же говорила о каких‑то духах, как же я сразу не сообразила: — Но что с ней случилось? У меня такое чувство, что она моложе, чем кажется.
— Темный, — зло обронил Валко, и грусть в его глазах стала безмерной, — В уплату долга забрал двенадцать лет ее жизни.
Я нахмурила брови.
— За что?
— Молодая была. Алхимика полюбила.
— И что? — в недоумении покосилась я на спящую шаманку, — За это двенадцать лет жизни? За любовь?
— Не за любовь — за призыв, — тяжело вздохнул Валко, — Юран самого Темного призвала.
— Зачем? — опешила я.
— Чтобы спросить, как заставить алхимика полюбить ее.
— Спросила? — скривилась я от слова "заставить".
— Спросила, — поморщился хранитель, усаживаясь в кресло, которое для Валко — человека было огромным, но это не смутило блондина, видимо, привык.
— И Темный ответил?
А про себя подумала, что Юран шаманка‑то не из последних, раз ей удалось вызвать Темного, или ей повезло, хотя можно ли назвать везением, призвать самого дьявола.
— Ответил, — кивнул мужчина.
— И?
— Что он ей рассказал, я не знаю, но Юран советом воспользовалась.
Хм — м, я или чего‑то не понимаю, или Темный здесь, как божество — антагонист, а не чистое зло. Как‑то я уже задавалась этим вопросом, но внятного ответа не получила.
— И? Полюбил?
— Темный, он и есть Темный, — гневно прорычал хранитель, от чего я невольно втянула голову в плечи — медвежий рык, всё‑таки, — Алхимика он предупредил, и ничего у Юран не получилось. Но тех унижений ему показалось мало, и он взял свою плату сразу, только алхимик отверг Юран.
