. Если же попытаться описать "время Ляпунова" как некое явление, способное быть созерцаемым, то можно сказать, что в нем
"все пропорции размыты", а все происходящее так перемешивается, накладывается само на себя и т. д., что "малейшая деталь может вызвать неадекватно масштабную реакцию", - в итоге во "времени Ляпунова"
"любое последующее действие полностью непредсказуемо и не мотивировано". Подобное описание, в частности, четко прослеживается при экспериментальном исследовании "времени Ляпунова": даже если воссоздать все условия некогда проведенного эксперимента один в один, то результаты этого "дубль-эксперимента" гарантированно не совпадут с результатами первого эксперимента, даже более того - они могут быть и прямо противоположными.
Таким образом, "время Ляпунова" является определенной обособленной стадией первоначального процесса, в которой ход этого самого процесса в большей или меньшей степени выходит из подчинения управляющим им законам. Понятно и то, что "время Ляпунова" является завершающим этапом этого процесса, потому что то, что происходит (точнее, "не происходит") по завершении периода "времени Ляпунова", уже абсолютно не подчиняется закономерностям первоначального процесса, и говорить о какой-то новой стадии этого процесса, пускай даже и еще более обособленной, не приходится. Естественно, используя описывающие характеристики типа "ничего не происходит" или "происходящее подчиняется определенным законам", всегда вступаешь на зыбкую почву относительности. В установленном выше случае во сне "ничего не происходит" исключительно с позиций бодрствования. Если же за отправную точку взять сон, который, несомненно, также подчиняется строгим законам - но абсолютно отличным от земных законов и неведомым для бодрствующего сознания человека, - то с его позиций "ничего не происходит" как раз таки в бодрствующем состоянии. Конкретизируя предмет рассмотрения данной работы, в качестве "времени Ляпунова" будет определяться как промежуточное состояние в ситуации "бодрствование-сон", так и промежуточное состояние в ситуации "сон-бодрствование". Скорее всего, однако, что по своим гипотетическим характеристикам "время Ляпунова" при ситуации "сон-бодрствование" и при ситуации "бодрствование-сон" представляется абсолютно одним и тем же процессом, - тем не менее ситуации, при которых имеет место "время Ляпунова", в последующем будут постоянно оговариваться.
Как видно, "время Ляпунова" является и определенным переходным состоянием между двумя абсолютно различными (можно даже сказать - противоположными) состояниями. И, хотя законы первоначального процесса здесь уже не соблюдаются (в той или иной степени), и по отношению к нему "время Ляпунова" представляется периодом хаоса, - тем не менее, какая-то закономерность, схематичность, алгоритм, все-таки обязательны в структуре этого "времени". Конечно, эта закономерность уже отлична от закономерностей первоначального процесса, можно даже сказать, что это принципиально иная закономерность, - во всяком случае, ее устанавливают другие силы или обстоятельства, нежели в начале. В итоге, при объективном взгляде на "время Ляпунова" (а взгляд с позиций первоначального процесса таковым не является), этот период есть
