Как мы уже говорили, экстаз может значительно усилить наш интерес к практике. Он представляет собой ощутимое свидетельство того, что что-то происходит. Тебе уже не приходится просто верить на слово учителю или учению; практика сама становится наградой за усилия. На долю каждого из нас выпало достаточно боли и страданий, и экстаз — как бальзам на рану.
Однако мы видим в обретении экстаза некое достижение, и это становится нашей проблемой. Люди так привыкли к модели последовательных достижений — бакалавр, затем магистр, затем доктор философии, — что начинают применять эту модель и в отношении медитативной практики. Раньше у нас было столько-то экстаза, теперь мы хотим столько-то. Мы хотим больше экстаза, как хотим больше еды, денег, секса, власти. Такой подход может привести нас к значительным страданиям. О чем-то подобном говорил Чогьям Трунгпа Ринпоче в своих беседах о духовном материализме[4]: нередко, практикуя дхарму, люди усиливают свое эго.
То же касается и сукхи — наслаждения, — рождаемого экстазом и дарующего глубокое переживание покоя и умиротворения. Иногда сукха сосуществует с экстазом. Наслаждение и экстаз могут накладываться друг на друга, причем при этом будет доминировать экстаз. Но когда ум обретает равновесие, экстаз как бы теряет часть своей энергии, и в результате появляется чувство глубокого умиротворения. Лишь в состоянии умиротворения мы обретаем мудрость; достичь ее в яркой и динамичной атмосфере экстаза очень трудно.
Состояние сукхи особенно соблазнительно именно потому, что оно являет собой глубочайший покой. Нам кажется, будто это нирвана, — во всяком случае, так многие люди представляют себе нирвану. Мы хотели бы пребывать в этом безмятежном состоянии до конца своих дней. Но это не нирвана. Сукха, подобно всем другим состояниям, приходит и уходит. В конце концов мудрость подсказывает нам, что сукха непостоянна, неудовлетворительна и лишена постоянной сущности.
Иногда создается впечатление, что Будда только и делает, что портит наш праздник, стараясь растоптать обретенное нами счастье. На самом же деле он пытается помочь нам покончить со страданием. Он смотрит на вещи с высот пробуждения и видит, что экстаз и счастье обусловлены определенными обстоятельствами и рождаются из покоя, обретенного нами в процессе медитации. Однако, и об этом скажет вам любой практикующий медитацию человек, медитативные состояния хрупки, особенно когда мы пытаемся за них цепляться.
