Ветер противоречий [Сборник] | страница 81

В подвале, опустевшем без Михаила, Ромки и Вовки, он организовал кооператив по пошиву нутриевых шапок. Впрочем, водопроводчик Гаврилыч свою слесарку с иконостасом вождей никому не уступил. Ромкин же батя, заслуженный рационализатор, пошел к кооператору гражданину Панкратову налаживать швейные машины, а заодно следить за порядком в цехе… Так «дети подземелья» первый раз потеряли подвал как свою территорию.

— Я разобьюсь в лепешку, но не будет по-вашему, — мычал Министр Носопыркин, скорее для себя, чем для Романа.

— Чего ты хочешь добиться? — Роман не скрывал недовольства. Каким этот Носопыркин был твердолобым в молодости, таким и остался.

— Ты рассуждаешь, как пацан. И живешь, как пацан, — Роман встал в бойцовскую стойку и тоже начал грузить ударами полосатый матрац типа узбекского дехканина. Романовские удары повторяли траекторию кулаков Михаила, но были хлесткими и жесткими, а не просто злыми.

— Не будет по-вашему, — Министр Носопыркин угрюмо мутузил матрац, отвечая ударом на удар. Он с утра занял подвал, застолбил свою территорию. — Не будет по-вашему, я разобьюсь в лепешку…

А «по-ихнему» должно было быть так: в бывшем детсаде, откуда, кстати, появился пропитанный детским энурезом матрац, уже давненько работал швейный цех, перебравшийся туда из их подвала. После того как «химик» Панкратов-старший отошел от дел, заправлять в цехе стал Вовка-Домкрат. Недавно он умудрился выбить заказ на пошив военной формы. Заказ очень солидный. Чего это ему стоило, каких откатов, только дьявол-искуситель знает.

Поэтому надо было расширяться, самым подходящим помещением на сегодня был подвал — обиталище их подземельной юности. К тому же место насиженное — здесь ведь шапочный кооператив старшего Панкратова работал. Затем из подвала перебрались в заброшенный детсад — там светло и не очень сыро… К этому времени Вовка Домкрат, унаследовавший дело отца-шапочника, развернулся посерьезнее.

Роман тоже был при нем. Вроде заместителя-помощника. Вел учет, все-таки за плечами техникум советской торговли. Да при необходимости мог и швейную машину отладить, и Вовкину иномарку отрегулировать.

На швейке десяток женщин из их хрущевки и окрестных домов батрачили на шапочников. В том числе и жена Михаила — беспросветная Октябрина, дочь покойного Гаврилыча. Но спрос на нутриевые шапки утих. Цех надолго останавливался…

Работа оживилась лишь с приходом моды на утконосые бейсболки и псевдовосточные бархатные халаты — Домкрат поймал конъюнктуру. С наступлением пассивного межсезонья работа затихала. Цех, заваленный ширпотребом, месяца на три-четыре закрывался.