Мама к нам заезжала всего однажды, осталась недовольна: квартира огромная, будто нежилая, «казённый дом какой-то», непрактично и неуютно. А мне наша старая халупа представляется неуютной и убогой. Под угрозой расстрела туда не вернусь.
И почему же, спрашивается, не желать мне появления в нашем доме ещё одного мальчика, если с двумя, уже имеющимися, я чувствую себя так хорошо.
Венечка говорит, у нас в онкоцентре болтают, что я от него́ забеременела. Немудрено. Мы же не скрывали в последнее время от своей компании, что живём вместе. Представляю, что творилось у нас за спиной, когда перебросившись парой слов типа «Ну, что? Домой? – Да, поехали», мы, как должно, садились в его машину вечером, а утром оба из неё выходили. Я пожалела даже на минутку, что так рано уволилась. Уж я бы приложила надлежащие усилия, для поддержания подобного рода слухов. Он, я так понимаю, тоже не развенчивает. Должно быть забавно, с его репутацией безнадёжного гея, прослыть отцом семейства. Отличная идея в связи с этим возникает: сходить ещё раз на осмотр к той гинекологине, что самая первая меня осчастливила. Между прочим, сейчас я наблюдаюсь в крутом перинотальном центре, и отвозит меня туда личный водитель Виктора. А что такого? Схожу по старой памяти, прикинусь простушкой. Заодно уточним кое-что. Знаю, что УЗИ так часто делать вредно, но раз уж мы все сомневаемся...
Двух шагов не сделала от проходной – останавливает меня молоденькая медсестра, которую я и по имени-то не знаю, только в лицо.
– Ой, здрасте! А вы к доктору Маргулису? А он на совещании сейчас, у главного.
– Здравствуйте, – оторопела я, – спасибо, что предупредили, я подожду.
И не удержалась, подкинула щепотку пороха:
– Мы с ним коляску договаривались ехать выбирать.
Она закивала и заулыбалась во весь рот:
– Поняаатно! А вы идите в консультацию, вам девочки его кабинет откроют.
Вот это да! Не представляла, что здесь настолько всё запущено. Ничего, сейчас я ещё в консультативном шороху наведу. Кто это там недобро поглядывал на моего мальчика и позволял себе всякие мерзкие словечки?! Сейчас все заткнутся.
В регистратуре Алка и Зойка – самая противная смена. Неприветливые, неулыбчивые формалистки обе.
– Здравствуйте, девушки, Вениамин Аркадьевич не у себя, не знаете?
– Здрасссте, – прошипели змеи в ответ.
Смотрят на меня во все глаза с плохо скрываемым любопытством и недоумением? отвращением? Не пойму, что выражают эти мало приятные физиономии. Будто у меня какое-то редкое уродство – и не пялиться нельзя, и страшно, что на них перекинется. Была б моя воля, я бы мимо прошла, не здороваясь и даже не глядя.
