Так окончательно можно завраться, потом не выпутаешься.
– У меня нет детей, Вадим. Я в силу других обстоятельств по специальности не работала.
– Училась ещё где-то?
– На бухгалтера.
– А что? Хлебная профессия. Не понравилось?
– Да, не очень.
– Я вот тоже, считай, без профессии остался. Когда жена ушла от меня, пил очень. С работы попросили. Только сюда вот преподавать и смог устроиться. Сейчас не пью. Лечился. Завязал.
– Понятно.
Я свой бигмак не доела. И решила сегодня на занятия не возвращаться. Вообще, приду-ка я сразу на последний экзамен, блесну там Венечкиной эрудицией. А сейчас прочь, прочь отсюда. Из этой атмосферы увядания и тлена. Подумать только! Мне скоро сорок, я выгляжу на тридцать, а чувствую себя на восемнадцать, не больше. Венечке скоро тридцать, а на вид от силы двадцать с малюсеньким хвостиком. Но Вадим, он же мой ровесник, а я подумала о нём: «бедненький дядечка», как о старике. Нет, прав мой Гуленька, от плохого надо отвыкать, и привыкать к хорошему, и это не только к еде относится. Я вдруг резко перестала чувствовать себя несчастной. Годами копившееся напряжение отвалилось от меня, как сухая болячка. Да, моя любовь к Венечке безнадёжна и глупа, и нелепа, но она счастливая. И встречи с Виктором спокойные, без выяснений, истерик, без всяких обязательств – именно то, что мне нужно. И мамино ревнивое отношение, с одной стороны беспомощное, зависимое, с другой – недоверчивое, будто я ещё дитя – всё это меня устраивает. Всё, как Танюшка говорит, по кайфу. Нет, положительно, я довольна своей жизнью. И медсестрой уже опять захотелось работать. Да что там, можно и в регистратуре. Я люблю нашу клинику. Весь мир люблю. Свой мир. Чужого не надо.
На таком душевном подъёме прискакала в процедурку к Танюшке – закрыто. Пошла поболтать с девчонками в консультативное. Вдруг, и Венечка там где-то мимо проскочит.
Я сейчас считаюсь в подвешенном состоянии. Из регистратуры уже отчислили и в трудовую книжку медсестрой записали, но до окончания курсов к работе не допускают. Теоретически я могу пока в «Эксперт» и не являться, но тянет по понятным причинам. На «ресепшене» нашем тоже почему-то никого не оказалось. Куда все делись? Я уселась на своё старое место. И, как раз, пациент подходит.
– Девушка, может, вы мне поможете? Карточку никак к врачу не приносят, он уже сердится.
– Сейчас поищу.
– Там где вы смотрите, уже искали, нету.
– Хорошо, я посмотрю по базе, у кого вы были в прошлый раз, там, наверное, осталась.
