Он состроил одну из своих умилительных рожиц и мы засмеялись оба. Когда, вот так, мы вместе хохочем, я чувствую себя абсолютно юной и бесконечно счастливой…
– Не ешь так быстро, Вень.
– Угу. Иногда забываюсь. Привычка осталась с тяжелых детских времён. Потом искоренял её специально, но окончательно не победил.
– У тебя, правда, было трудное детство?
– Как сказать, сначала ничего, но в один ужасный момент всё безнадёжно испортилось.
До такого уровня откровенности я ещё не добиралась. Расспросить? Вызнать побольше? Нет. Чувствую, нельзя. Здесь болевая точка, опасная зона.
– Наташ, ты никогда не думала о самоубийстве?
– Господи, Венечка! Что у тебя стряслось?
– Погоди, я не о себе. В принципе, у тебя не возникало желание покончить? Жаловалась ведь как-то, что недовольна.
– Нет. То есть, были минуты слабости. У каждого, я думаю, бывает. Но серьёзно нет, не думала. И вообще, моя мать без меня не выживет.
–Воот! Я ж говорил, что ты героиня, способная к самопожертвованию ради близких. Ценнейший экземпляр рода человеческого. Не все такие.
– Что я слышу? Сарказм?
– Отнюдь. Простая констатация факта.
– Слушай, а что если я сегодня с тобой на дежурство останусь? Удобно это?
– Удобно, но смысла нет. Делать нечего. Промучаешься зря.
Не понял моего порыва, или сделал вид, что не понял. Ладно, не стану навязываться.
– Ты чего приуныла, Натуль? Всё пустяки. Как один мой знакомый выражается, не бери в голову, бери метром ниже. О! Знаю, чем тебя повеселить. Представляешь, встречаю пару недель назад своего одноклассника, ещё в началке вместе учились. Солидный такой стал дядечка, лысенький, полненький, все дела. Как я его узнал, ума не приложу. Короче, поболтали минут десять, телефонами обменялись. Он такой весь занятой, я тоже вроде того, что деловой доктор, ну не в этом суть. На прощание так, шуточкой бросил: «целоваться не будем», и пошёл. А сегодня утром он мне звонит, говорит, всё это время заморачивался, нужно было всё-таки меня поцеловать, или нет. Умереть можно со смеху.
– Да уж, зацепил ты его.
– Честное слово, невольно. Я ж без всякой задней мысли, пошутил.
– В следующий раз будь осторожней.
– В следующий раз я его опять лет через двадцать встречу. Ну что? Ты домой?
– Наверное. Если не берёшь меня с собой.
– Не беру, отдыхай. Лучше к Танюшке по утрам заглядывай. Она рада радёхонька, что я ей помощницу нашёл.
– Вень, мне так неловко, позволь я хоть разок сама заплачу́.
– Ни-ни! Даже не думай. Наташ, я тебе серьёзно говорю, мне это ничего не стоит.
