, которые всегда оставались между собою литературными врагами. Перро терпеть не мог Гомера за то, что вся его «Илиада» наполнена
простонародьем. На что это похоже? У Гомера даже богини перебраниваются, как французские гризетки, и одной из них – о, ужас! – греческий поэт приписывает
бычьи глаза. Вступаясь за Гомера, Буало доказывал в свою очередь, что в «Илиаде» нет и тени простонародья и что у Гомеровой богини совсем не бычьи глаза. Греческое «βοώπις» искусный переводчик должен перевесть «богиней с прекрасными открытыми голубыми глазами», и т. д. – Но я не Перро, и, конечно, ни один из редакторов «Современника» не поставит себя на одну доску с Буало. Они знают, что простонародье, употребляемое с уменьем и кстати, никогда не может быть обращено в вину писателю. Они и сами не чуждаются этого простонародья до такой степени, что даже статья какого-нибудь Чернокнижникова («Соврем.», 1850 г., № 8. Смесь) находит место в их «литературном журнале». А должно признаться, что действующие лица у этого Чернокнижникова выражаются вовсе нелитературно. Например:
Важнеющий актер. Первеющий стихотворец. Какие пишет комедии, животики надорвешь! (Том XXII. Смесь, стр. 180.)
Тот наяривает повесть, другого отжарили в каком-то журнале, третий насандалил стихотворение. (Там же.)
Не то что мы-с, прощалыги! Мы-с, я вам доложу-с…
Так, изволите видеть, выражаются на каком-то литературном вечере. Следующий способъ выражения, по уверению Чернокнижникова, принадлежит молодому человеку из образованного круга:
«Вот Ерунда! Вот гордость проклятая! Говори, зачем ты шляешься по дачам?» (том XXII, стр. 203.) «И не думай лыжи навострить от меня» (стр. 206). «Ты совсем изъерыжничился» (стр. 213).
Все это напечатано в так называемых «Похождениях Чернокнижникова». Чем же объяснить после того негодование «Современника» на простонародье, которое он находит в «Базаре житейской суеты»? Разве «литературный журнал» сравнил эти простонародные фразы с английским оригиналом и разве он нашел, что у Теккерея нет ничего соответствующего этим фразам? Ничуть не бывало. Он просто взял на выдержку несколько отдельных слов, не связав их ни с предшествующим, ни с последующим контекстом. Кого, спрашивается, нельзя обвинить по этой методе? Нет, милостивые государи, если вы хотите обвинять смиренного переводчика «Базара», то я советую вам прежде всего прочесть английский оригинал, потому что – прошу извинить – я никак не думаю, чтобы вы его читали. Если бы вы действительно читали «Vanity Fair» (вы пишете «Wanity», но это, разумеется, опечатка), то:
