Впрочем, я имею самые основательные причины думать, что «литературный журнал» находит мои переделки в высшей степени сообразными с духом английских оригиналов, до того сообразными, что даже не отличает их от английского текста. Это требует некоторых объяснений.
Предлагая мне совет, как должно переводить Теккерея, «Современник» заметил, что бесхитростный Теккерей есть писатель простой до наивности. Вскоре, однако ж – не далее, как через месяц, – он увидел, что это уж чересчур и что никак нельзя предполагать детской наивности в таком сатирическом писателе, как Теккерей. На этом основании «Современник» воскликнул в порыве поэтического воодушевления: «О, Теккерей! Теккерей! наизлобнейшее из всех бесхитростных существ!» И вслед за этим восклицанием «литературный журнал» делает такую выписку:
Маркиз Осборн написал billet-doux[15] и отправил к леди Амелии своего жокея.
Красавица получила душистую записку из рук своей femme de chambre, Mademoiselle Anastasie.[16]
– Милый маркиз! Как он любезен!
В записке было приглашение на бал к милорду Бумбумбуму.
– Кто эта прелестная девушка? – спросил в тот же вечер индийский принц Моггичунгук, прикативший из Пиккадилли на шестерке вороных коней.
– Имя ее – мисс Седли, Monseigneur! – сказал лорд Джозеф многозначительным тоном.
– Vous avez alors un beau mon,[17] – отвечал Моггичунгук, отступая назад с озабоченным видом. В эту минуту он наступил на ногу старого джентльмена, который стоял позади и любовался на очаровательные прелести леди Амелии.
– Trente mille tonnerres![18] – закричал старый джентльмен, скорчившись под влиянием agonie du moment.[19]
– Ах, это вы, Monseigneur! Mille pardons![20]
– Какими судьбами, mon cher? – вскричал Моггичунгук, увидев своего банкира. – Пару слов, mon cher:[21] намерены ли вы теперь расстаться с вашим жемчужным ожерельем?
– Mille pardons! Я уже продал его за двести пятьдесят тысяч фунтов князю Эстергази.
– Und das ist nicht teuer![22] – воскликнул Моггичунгук, – и проч. и проч. («Совр.», т. XXI, стр. 193 в «Современных заметках».)
Чтобы понять сущность этой выписки, надобно припомнить, что «литературный журнал» объявил выше за несколько строк, что он читал Теккерея в оригинале; следовательно, думаете вы, он сделал выписку прямо из «Vanity Fair»? Ничуть не бывало. Откуда же? Из «Ярмарки тщеславия», уже переводившейся на листах «литературного журнала»? Опять нет. «Современник» выписал целиком это место из «Базара житейской суеты». Это бы еще ничего; но беда в том, что я сам имел честь
