Великий натуралист Чарлз Дарвин | страница 11

Моряки давно знали, что иногда в Атлантическом океане такая мгла выпадала за тысячу миль^>[3] от суши, и притом в огромном количестве. Пыль создавала до того непроницаемый мрак, что корабли нередко садились на мель.

Откуда в Атлантическом океане появилась эта пыль?

Оказывается, ее приносили ветры, дующие с африканских берегов.

Это явление хорошо запомнилось Дарвину. Много лет спустя, работая над вопросом о распространении растений, он вспомнил океаническую пыль, оседавшую на кораблях, вместе с которой могли переноситься на огромные расстояния и споры растений.

«Бигль» довольно долго стоял на якоре у берегов Сант-Яго; Дарвин видел здесь много удивительных морских животных.

В луже, оставшейся после морского отлива, он заметил несколько каракатиц и захотел поймать одну из них. Она забилась в узенькую щель между камнями, и, как Дарвин ни старался вытащить ее, это ему не удалось.

Другие каракатицы чрезвычайно быстро бросались с одной стороны лужи в другую, то окрашивая воду в темно-коричневый цвет выпускаемой ими жидкостью, то вдруг исчезая, словно сквозь землю проваливались. Цвет их тела изменялся в соответствии с цветом грунта, и животные становились незаметными.

Поймав одну каракатицу, молодой натуралист внимательно рассмотрел ее. Цвет тела животного был серым, со множеством вкрапленных ярко-желтых крупинок. Он как будто переливался, становясь то гуще, то светлее, а крупинки временами пропадали совсем^>[4].

Иногда казалось, что животное сознательно скрывалось от преследования. «Некоторое время оно оставалось неподвижным, потом украдкой, точно кошка за мышью, подвигалось на дюйм или на два; по временам оно изменяло свой цвет и продолжало поступать таким образом, пока не добралось до более глубокого места; тогда оно внезапно рванулось вперед, оставляя за собой густую струю чернил…» И не видно было, куда же оно спряталось.

Много нового узнавал молодой ученый.

Здесь, на Сант-Яго, Дарвин впервые подумал, что, может быть, он напишет когда-нибудь книгу о геологии тех стран, где случится ему побывать. «И сердце мое, — вспоминал он в старости, — затрепетало от восторга. С какой ясностью могу я восстановить невысокий лавовый утес, под которым я отдыхал тогда, ослепительно палящее солнце, несколько диковинных растений пустыни поблизости от меня, а у ног моих — живые кораллы в лужах, оставшихся после отлива».

Молодой натуралист работал с большим увлечением. Отцу он написал, что не провел без дела и получаса с тех пор, как «Бигль» покинул Тенериф.