А. Беляев (под псевдонимом В-la-f) «Театральные заметки. О публике»
В Германии спектакли начинаются рано, в 7 часов вечера, и оканчиваются в 10 >1/>2. За десять минут до начала театр еще совершенно пуст. Но проходит 3–4 минуты и изо всех дверей публика начинает входить точно после антракта; в 5 минут театр наполняется и за минуту до поднятия занавеса все сидят на своих местах. Над сценой стрелка часов показывает «7» и занавес раздвигается.
Во время действия полная тишина. Кто-нибудь беззвучно шепнет соседу на ухо, – и уже это возбуждает косые взгляды соседей.
В антрактах публика держит себя непринужденно, но кончается антракт и публика минута в минуту усаживается на свои места.
На народных концертах публика умеет совмещать «духовное питание» с телесным. В большом зале много столиков с расставленными кружками пива и бутербродами.
В начале это ужасает: неужели симфония Бетховена будет сопровождаться аккомпанементом лязга вилок? Но опасения напрасны: немцы с удивительной умением без шума справляются с бутербродами, не оскорбляя вашего слуха ни одним звуком и, быть может несколько оскорбляя только Вашу «эстетику» таким совмещением сонат с пивом.
Бесшумно, как привидения скользят лакеи нагруженные пивными кружками и никто из них, «не шелохнет, не прогремит, глядишь и не знаешь», «на яву» или в кинематографе видишь эти мелькающие черные фигуры?
Знаток музыки, немец умеет к звуку литавр, или тромбона присоединить легкий стук ножа и замереть с бутербродом во pту на паузе, или воздушном pianissimo. Он не забывает себя, но умеет уважать и артистов, и соседей, совмещая даже в таких вещах «благо личное» с благом общественным.
_________
В Италии спектакли начинают поздно, когда спадет зной, в 21 >1/>2 часов вечера). (В Италии 24-х часовая система вычисления времени. 21 >1/>2 час соответствует нашим 9 >1/>2 час. веч[ера].).
Итальянцы – более экспансивны, чем немцы. «Галерка» собирается на спектакль рано – за >1/>2 часа и больше до начала и ведет себя довольно непринужденно. Шумный разговор зaглyшaeтcя песней, песня – взрывом одобрительных или порицательных голосов. Фраза, сказанная в одном углу театра, находит отклик в другом, на остроумные ответы весь театр реагирует дружным смехом. На «привилегированный» партер демократическая галерка смотрит «с высока». Летят иронические замечания, иногда и бумажные стрелки. Партер благодушно отшучивается. Но поднимается занавес – и все смолкает, как по мановению волшебного жезла.
