Тинара задумалась, а я не останавливалась:
— К тому же родители считают, что это мы втянули вас в свои проделки!
— Вот еще! — фыркнула младшая сестрица. — Волк был мой!
— А еще ты вместо дурмановой настойки умудрилась стянуть лекарство из эльфийской розги. Я не догадалась проверить.
— Ой-ей!
— Ага! Маменька возмущалась и ругалась, что обе не проверили!
Сестрица снова задумалась, а я говорила дальше:
— Вот так нам и удалось запросто расправиться с эльфами! Я гадала, отчего Эльлинир упал от одного твоего удара вазой…
— М-да… Я очень торопилась, вот и перепутала полки.
— С одной стороны, нам очень повезло, что это оказалась именно эльфийская розга, но вот с другой…
Я ожесточенно соскребала мох. Внизу надгробия его наросло особенно много.
— Так ты мне объясни, — не успокаивалась Тинара, — если матушка видела моего волка, то почему молчит про него?
— Кстати, откуда такая реалистичность? Поначалу я решила, что это легендарный оборотень, а не простой зверь, — поинтересовалась я.
— Не поверишь, — вздохнула младшая, — это на самом деле оборотень. Он мне приснился.
Я отложила лопатку и недоуменно посмотрела на сестру, она пояснила:
— Сама еще разобраться не могу. В прошлое полнолуние обеих лун мне приснился этот волк. Я сразу поняла, что он оборотень, ведь он был таким свободным, сильным, быстрым…
— Погоди, но ведь оборотни — это легенды, вымысел…
— В том все и дело. Сказки…
— Интригующе, — подозрительно заметила я.
— Поступлю в академию, там и разберусь! — решительно ответила сестрица.
Я задумчиво перевела взгляд и оглядела свою работу. Внизу надгробия оставался последний островок мха. Я подковырнула его и изумленно вскрикнула, а затем показала Тинаре на тот знак, который показался из-под мха.
Сестра подошла ближе и ахнула. Потом мы обе стали искать глазами матушку.
Она стояла на ступеньках склепа Мирисиниэль и смотрела на нас.
— Он темный! — крикнула я. — Почему вы не говорили нам, что прадедушка был темным?
Кузины замерли и посмотрели в нашу сторону. Тетушки прекратили работать и переглянулись.
— Обнаружила, — спокойно констатировала матушка.
— Почему вы молчали, что он был темным? — снова спросила я.
Кузины потихоньку подходили к нам и с любопытством рассматривали знак. Он был в форме перевернутого треугольника, перечеркнутого двумя косыми линиями. Именно так отмечали себя темные.
— Это было хорошей идеей, Лекана, привести их сюда и дать самим обнаружить этот символ, — проговорила тетя Ратея, глядя на маменьку.
