Еще один повод для беспокойства — то, какое значение в последние десятилетия обрели новые медиа (телевидение, видеоигры, Интернет, социальные сети). Это негативно влияет на жизни их пользователей — и общественную, и личную, и физическую, и интеллектуальную, и духовную: человек тратит много времени и сил, теряет связь с близкими (хотя кажется, что находится на связи со всем миром), теряет навык мыслить и сосредоточиваться (на фоне постоянно возникающих новых запросов, сообщений, фотографий и звуков), культурно нищает (в том числе из-за снижения объемов и качества чтения, несмотря на засилье различных текстов) и т. д.
Специалисты по массовым коммуникациям уже много раз подчеркивали, что эти тексты не просто передают содержание сообщения, но самой структурой и принципом передачи этого сообщения переформатируют нашу внутреннюю жизнь, природу наших отношений с самим собой, с другими и с Богом. Так возникает своего рода новый человек — homo connecticus (человек, включенный в глобальную сеть коммуникаций), который во многих аспектах соперничает с homo religiosus (человеком религиозным).
И последнее, что можно отметить в вопросе о нашем будущем, ― это опасность возникновения человека, «дополненного» технологиями, и даже создание бионического человека как образца новой модели человечества, где нынешние людские несовершенства якобы будут исправлены. В США уже давно разрабатывают теории и проводят исследования на этот счет. Конечно, для меня они скорее из области научной фантастики, если только речь не идет о протезировании. А вот намного более серьезная опасность заключается в попытках создать ― на уровне генной инженерии ― новые виды живых существ, которые могут поставить под угрозу гармонию живого мира и жизнь уже существующих.
Еще более серьезная опасность состоит в том, что в некоторых странах активно распространяется такое учение, как евгеника, по которому человек должен быть наделен властью и правом по своему желанию изменять и модифицировать созданную Богом человеческую природу.
Как нам, христианам, ко всему этому относиться? Стараться не замечать? Или нужен внятный и громкий ответ, в том числе и на общецерковном уровне?
— Нас, христиан, в нынешней Западной Европе ― меньшинство, у нас не так много рычагов для борьбы с этими явлениями. Очевидно, мы можем протестовать против того, что считаем отклонением от нормы, предлагать то, что отвечает нашим представлениям о нравственности, и поддерживать на выборах те партии и политиков, чья программа соответствует христианских ценностям. Но иногда это сложно. Например, в Западной Европе за сохранение планеты, что представляется по-христиански важным, выступают партии «зеленых». Но они же наиболее активные сторонники общественных перемен, несовместимых с христианским мировоззрением, ― поддерживают аборт, эвтаназию или однополые сожительства.
