Нилка уверена, что ничего вкуснее ей не приходилось есть, она просительно смотрит на бабушку, но та неумолима:
— Это Уяне. Когда поедешь ты, тебе я тоже сварю.
К ним забегает Иван, на нём тёмно-серый в полоску костюм Бориса, он ладно сидит на его высокой фигуре.
— Бабушка Олхон, а Уяна не приходила? Мы сегодня вместе едем в город, нас много молодёжи собралось со всех улусов. Колхоз даже машину специальную даёт. А где она? Не опоздает? — волнуется он.
— Сейчас прибежит, — успокаивает его бабушка, подходит к нему и стряхивает невидимые пылинки с пиджака. — Борису был бы уже тесноват, наверно. А тебе как раз. Носи, студент, учись как следует.
— Спасибо, Мария Эрдынеевна, — радостно вспыхнув, благодарит сосед. — Мне бы экзамены выдержать. Окончу институт и приеду работать в Алгу, здесь к тому времени школу построят.
В дверях появляется Уяна.
— Нарядился-то как! — подшучивает она. — Как будто настоящий студент. А ещё впереди экзамены.
— А чего, выдержу, главное, не трусить, — поддерживая её задиристый тон, смеётся Иван и убегает.
Вскоре раздаётся крик Васьки: «Машина приехала! Машина приехала!» И вот Иван уносит фанерный чемодан, который бабушка для надёжности обтянула ремнями из сыромятной кожи. Тётка, стараясь скрыть волнение, быстро прощается, обещая на ходу:
— Как устроюсь, напишу.
У ограды их дома стоит грузовик. В кузове полно парней и девушек. Иван помогает подняться Уяне, запрыгивает сам в кузов. Машина отъезжает от дома, обдав провожающих сизым дымом. Анна, Кузьма, Васька, бабушка и Нилка смотрят вслед, пока грузовик не становится чёрной точкой и не исчезает вдали, за поворотом на большой тракт.
— Проводили своих, теперь будем писем ждать, — говорит Анна и потуже завязывает платок.
Бабушка и внучка возвращаются в опустевший дом. Олхон не спешит, как обычно, убирать посуду, наводить порядок. Она садится на широкую лавку и обнимает Нилку.
— Вот и остались мы вдвоём. Скоро и ты уедешь, буду я совсем одна, — вздыхает бабушка.
— Я выучусь в городе и приеду к тебе, будем жить вместе, — успокаивает её внучка.
— Ты у меня прямо как батор Алаир. Выручка моя, правда, долго ждать мне придётся.
Олхон молчит, потом произносит тихо, как заклинание:
— Знаешь, как говорится у бурят: чтобы старики горя не знали, дети должны всегда возвращаться в родную юрту…
* * *
Шли первые дни сентября. Если днём было по-летнему тепло, то вечера стояли прохладные и сырые. Бабушка понемногу топила русскую печь. От прогретого сухого воздуха окна сильно запотевали, и Нилка выводила пальцем на стекле разные буквы и цифры. Ей хотелось скорей пойти в школу, но почему-то задерживалась в городе мать.
