Чтобы в юрте горел огонь | страница 38
Нилка видела, что брат очень слаб и мал, и ещё больше, чем она сама, нуждается в защите и ласке. И она старалась как могла помогать ему, черпая в заботах о нём силы и радость для себя.
* * *
Город пробудился от зимней спячки, умылся первыми дождями и похорошел. Маляры белили дома кистями на длинных палках. Женщины мыли и протирали окна. Рабочие ломали деревянные заборы, и внезапно открывались уютные дворики, заросшие кустами черёмухи и сирени.
Начались первые в жизни Нилки летние каникулы.
После торжественной школьной линейки и последнего звонка девочка возвращается домой через городской парк. Скамейки не просохли как следует, и свежая краска липнет к рукам и одежде. Дорожки посыпаны толчёным красным кирпичом. На детской площадке работает колесо обозрения. Нилка садится в кабинку, которая плавно поднимается вверх. С высоты видно так много интересного, что у неё глаза разбегаются. Кабина опускается вниз и поднимается снова, тёплый ветер поёт в ушах. Совсем рядом летают ласточки. В прямых лучах полуденного солнца их иссиня-чёрные крылья отливают малиновым. Нилке не верится: неужели правда наступило это долгожданное лето и скоро к пристани причалит пароход, который отвезёт её в родные края?..
Дома мать читает ей письмо, где тётка сообщает, что они переехали в улус Алга. Она работает бригадиром на овцеводческой ферме. Правление колхоза дало им хороший крепкий дом. Олхон часто прихварывает, часто вспоминает Нилку и просит, чтобы Антонина и Семён Доржиевич отправили её к ним на лето. Уяна сама встретит её на ближайшей железнодорожной станции и отвезёт в Алгу.
К удивлению дочери, мать даже обрадовалась:
— Вот и хорошо, отдохнёшь у бабушки, мы тут с Даримой справимся вдвоём.
Но Нилке трудно поверить в то, что скоро осуществится её заветное желание, о котором она разрешала себе думать только по ночам.
Дневное напряжение отпускало её, и ей уже чудилось, что сейчас начнётся в радужных, полных ярких красок сновидениях её настоящая жизнь, где Нилку берегут и любят от всего сердца, не по родительской обязанности или прихоти, а просто так, потому что она растёт и ходит по земле.
Это были самые счастливые минуты за прожитый день. Счастливые, потому что в ночной темноте на неё никто строго не смотрел, никто не понукал, не говорил огорчённо: «Опять у тебя недовольное лицо».
Девочке казалось временами, что она взрослее Даримы. Ведь чувствовала она и понимала каждый взгляд Баирки, а почему Дарима по праву старшей никогда не заступалась за неё? Той было просто невдомёк, что кому-то плохо и трудно живётся рядом с ней, обласканной и беспечной. Правда, в последнее время у старшей сестры появились новые, неизвестные ей раньше заботы — то надо нянчиться с Баиркой, то присматривать за Нилкой. Но у неё был лёгкий характер, и она умела обходить неприятности, будто жизнь была милой прогулкой, где все должны только радоваться ей.
