Подобно тому как со рвением наводила Антонина порядок в ящиках вишнёвого комода и платяном шкафу, бережно складывая новые вещи, перетряхивая, перебирая старые, так и в отношениях с близкими она должна была знать всё, до мелочей. Нилка видела, как покорно Дарима слушает советы матери, никогда не возражает, но частенько поступает по-своему. Так в самом важном Антонина была бессильна — у каждого в семье была своя собственная жизнь.
Сегодня Нилка вся под впечатлением первого урока музыки. Она пытается представить лицо Елены Константиновны, слышит её негромкий голос, ощущает на себе полный доброты взгляд. Ей кажется, что где-то она уже встречалась с женщиной, похожей на учительницу музыки.
Девочка берёт в руки книгу, поглаживает сиреневую обложку. С тех пор как её увезли от бабушки, у неё появилась новая привычка: если чувствует, что никто не видит, она нет-нет да разговаривает сама с собою.
— Нилка, пройдёт немного времени, и ты будешь играть всё, что захочешь, — говорит она, подражая голосу Елены Константиновны.
— Правда? Неужели правда? Ведь я ничего не умею, — отвечает она уже за себя.
— Не робей, девочка, это только начинать страшно…
Нилка садится за свой столик, рисует мелом на нём белые клавиши, ставит, как ноты, книгу. Ей кажется, что вместо букв перед ней нотные знаки, она хмурится, будто внимательно читает их, и начинает «играть». Её пальцы едва касаются клавиш, она очень увлечена своей игрой и не слышит, как тихо подходит мать.
— Откуда у тебя эта книжка? Покажи-ка мне ее, — требовательно говорит она и протягивает руку.
От неожиданности дочь вздрагивает, лицо становится растерянным и виноватым, она крепко прижимает книгу к себе.
— Ну и дикуша, — натянуто улыбается мать.
— Ну и трусиха, — смеётся вслед за ней Дарима.
Вдруг Нилка ловит пристальный взгляд отца.
— Не мешайте ей. Книжки — хорошее дело, пусть читает, — заступается он и снова склоняется над чертежами.
* * *
Город, как праздника, ждал пуска первого трамвая. Новенькие блестящие рельсы протянулись вдоль улицы. Рабочие с молотками в руках простукивали и прослушивали их. Пуска ждали со дня на день. И всё-таки произошло это внезапно. Красный вагон, яркий, как игрушка, возник из-за поворота, с грохотом и звоном покатил по рельсам. Вожатый сосредоточенно, строго смотрел вперёд. Кондуктор с кирзовой сумкой через плечо зазывно махал рукой горожанам.
Заскрипев тормозами, вагон остановился неподалёку от того места, где стояла Нилка.
