Со слов Юсупа, отпечатки перчаток на ружье мог оставить Самуилыч, когда в перчатках чистил-смазывал ружьё. Крыть мне было нечем, разве что уверенностью, что отпечатки перчаток на ружье оставил Вадик, когда стрелял в Самуилыча.
И вот тут-то мне, наконец, повезло. Я вспомнил, что, когда я осматривал квартиру Самуилыча накануне, то латаных-перелатаных перчаток на кухне не видел. Ни на кухне, ни на балконной верёвке, ни в ванной.
Сперва я подумал, что сознание сыграло со мной злую шутку: выдало желаемое за действительное.
Тогда я решил проверить память свою памятью электронной. Я просмотрел на мобильнике все фотографии, что сделал в процессе осмотра квартиры Самуилыча. Перчаток, ни клеенных-переклееных, ни новых, на снимках я не разглядел.
Я задался вопросом: куда делись перчатки?
Ответ напросился сам собой: перчатки, после того, как застрелил Самуилыча, выбросил Вадик.
Иначе, если в Самуилыча стрелял Афоня, то на кой чёрт ему перчатки? Афоня и так знал, что на ружье наштамповал пальчиков на три срока. Это ж каким надо быть идиотом, чтобы напялить перчатки с целью не оставить отпечатков пальцев, и при этом своих прежних пальчиков с ружья не стереть!
Мало того, перчатки с маленькой ручки Самуилыча на лапищи Афони не налезли бы ни за что.
Я подытожил: Афоня в перчатках Самуилыча стрелять не мог.
Если всё-таки допустить, что Самуилыча убил Афоня, и стрелял при этом в перчатках, то Афоня принёс перчатки свои. Ради этого допущения я даже признал, что и у Афони, а не только у Самуилыча, могли быть перчатки с порезом длиной в сантиметр. Кто знает, вдруг Афоня тоже свои перчатки заклеивал по сто раз?
Если Афоня принёс перчатки свои, то где перчатки Самуилыча?
Оставался вариант номер три: Самуилыча убил не Афоня, не Вадик, а какой-нибудь дядька Некто.
Правда, версия с дядькой Некто в главной роли прихрамывала на обе ноги. Некто вошёл, стукнул Самуилыча, Самуилыч упал без сознания, и тут Некто отправился на кухню Самуилыча в поисках перчаток? Некто мог, конечно, прийти к Самуилычу добрым гостем, погутарить со стариком на кухне, увидеть перчатки, перед уходом Самуилыча стукнуть, вернуться на кухню за перчатками…
Мне дай волю, так я дофантазируюсь до зелёных человечков. Заумь – не та штука, которая помогает следствию. Иногда надо учитывать такие простые вещи, как мотив. У Вадика мотив я видел, у дядьки Некто – нет. Мало того, у меня были причины сомневаться в вадиковом алиби.
Когда я уже уверил себя в том, что стрелять в перчатках Самуилыча мог только Вадик, я подумал, что не мешало бы проверить мою память ещё разок. Всё же я обвинял человека в убийстве.
