Остались орлы со “Стрелки” и Ковылякин. Искать орлов я не рвался. На кой мне они? Ведь орлы – народец подневольный, куда им скажут, туда и летят. Интереснее было бы покалякать за жизнь с тем, кто указывает орлам, куда лететь, то есть с Ковылякиным. Ведь от кого как не от Ковылякина орлы могли узнать о том, что ковылякинский пакет с коноплёй остался у меня?
Если уж Ковылякин послал орлов на встречу со мной на “Стрелке”, то почему бы ему не послать тех же дурачков, чтобы навестили меня в подъезде, да отомстили за пепел в камине? Ковылякин мог послать в мой подъезд и других бойцов, ещё небитых.
Я решил, что с Ковылякиным пришла пора поговорить по-взрослому. Сначала стрелка на “Стрелке”, затем монтировкой по затылку… Так ведь я мог и дождаться, пока Ковылякин меня отправит на встречу с усопшими предками.
Я представил, как вытряхиваю из Ковылякина душу, если такого урода, конечно, бог наградил душой. Я представил, как Ковылякин после сеанса душевытряхивания выкладывает мне всю правду-матку о Вадике, и притом жалеет, что не знает о Вадике больше. Когда напредставлялся от души, я из ванны вылез.
Конечно, лучше бы ковать железо не отходя от наковальни, но ехать к Ковылякину я не хотел. Хоть я и получил только по затылку, мне казалось, что ломило всё тело. Вдобавок подташнивало.
Я решил отлежаться дома хотя бы часок.
Полежал пять минут. В дверь позвонили. Я глянул в глазок. Увидел приличного на вид господина в костюме.
*
*
Я открыл. На меня пахнуло дорогим одеколоном. Кроме недешёвого парфюма, моему гостю в этой жизни повезло владеть дорогим костюмом при галстуке, да лакированными туфлями. К тому же гостю повезло уродиться рослым – под два метра – детиной.
Гость посмотрел на экран мобильника, сунул мобильник в карман, перевёл взгляд на меня. Затем уничтожающим, размазывающим взглядом принялся прижимать меня к плинтусу. Когда не вышло, хмыкнул.
– Что она в тебе нашла? Ты же ей дышишь в пуп!
После этих слов гость с размаху захотел отвесить мне в челюсть. Получил от меня в живот. Гикнул, выпучил глаза, согнулся. Я добавил ладошкой по затылку. Мужик рухнул.
Я ухватил мужика за шиворот, втащил тяжеленную обмякшую тушу в коридор, закрыл от глазастых и любопытных соседей дверь, присел рядом с гостем на пол, скрестил ноги, стал ждать, пока двухметровая детина очнётся.
В мыслях я снял обвинение с Ковылякина, навесил на гостя. Я подумал, что мужик в дорогом костюме спутал меня с любовником его жены, да и заплатил бойцу, чтобы тот стукнул мне по черепу перед тем, как ко мне в гости заглянет сам Большой Босс. Такое небедные парни практикуют. Уже побитого бить легче, можно уложить с одного удара. При этом и самолюбие потешишь, – “Я ему таки врезал!”, – и риска почти ноль, и особо не запачкаешься да костюмчик не помнёшь.
