- ...вас...
Затем плыл назад, замерз... желудок, полный еды, теплого сока и заплесневевшего пирога в придачу, и...
- Вы, кажется, спасли мне жизнь.
- Кто-то должен был этим заняться. Вы умирали.
- Так мне и надо.
- Нет! - вскрикнула она. - Никогда больше так не говорите!
Он увидел, что она говорит абсолютно всерьез.
- Я хотел сказать, что так мне и надо за глупость. Я же, как дурак, набил себе брюхо, да еще испорченным пирогом. К тому же жара и усталость... И я, болван, полез сразу в воду, так что заслужил...
- Еще раз повторяю - не смейте так говорить! Вы слыхали когда-нибудь о древнем обычае: когда один спасал жизнь другому, он получал право на эту жизнь?
- А на что вам моя?
- Пока не знаю. Но вы должны сами предложить мне ее.
Она встала на колени; ее пальцы перебирали сосновые иглы на каменном полу беседки, темные волосы свесились на лицо. Он подумал, что она наблюдает за ним через эту завесу... Он заговорил, и от того, что он собирался сказать, голос его задрожал и стал почти неслышным:
- Вам нужна моя жизнь?
- Да, - тоже шепотом ответила она.
Он придвинулся к ней, откинул волосы с лица, чтобы увидеть, наблюдает ли она за ним. Ее глаза были закрыты, а из-под ресниц текли слезы. Он протянул руку, но прежде, чем он успел прикоснуться к ней, она вскочила и бросилась к стене из листьев. Ее длинное золотистое тело проскользнуло беззвучно сквозь эту стену и исчезло. Он просунул голову сквозь завесу из листьев и увидел ее, плывущую в зеленой воде. До него вдруг донесся резкий запах собственной рвоты. Он выбрался из беседки, доплелся до берега и вошел в воду. Вынырнув, он огляделся в поисках девушки, но ее нигде не было. Он подплыл к маленькому пляжу, и, став на колени, принялся тереть себя песком. Он снова нырнул, ополоснулся и снова натерся песком с ног до головы. И снова обмылся, но девушка все не появлялась.
Он стоял в лучах заходящего солнца, чтобы обсохнуть, и осматривал озеро. Его сердце подпрыгнуло, когда он понял, что это колеса корабликов, которые, подпрыгивая, скользили по воде. Он устало потащился к беседке теперь уже к той, за которой он раздевался утром - и упал на скамейку. Это было место, где тропические рыбки плавали в океанской воде, хотя тут не было океана, а целые флотилии великолепных корабликов плыли сами собой, и никто не любовался ими, и где бесценные статуи стояли, затаившись в безупречно ухоженных кущах глубоко в лесу, и... но он не видел всего этого, он уже привык к чудесам этого невероятного места.
