Смерть в Версале[редакция 2003 г.] | страница 83

Мне остается только плакать, уткнувшись лицом в подушку.

Я, Светлана Лемус, вхожу в зал. Поль сопровождает меня, он явно взволнован. Я стараюсь не показать своих расстроенных чувств. Слишком много чести. Я твердо решила — это наша последняя встреча. Потом я буду ссылаться на дела, как–нибудь выкручусь. Нет, я не испытываю ревности, только горькую обиду. Мне воткнули нож в спину.

Представление начинается не очень весело. Точнее, со скандала. Теруань выясняет отношение со своим спутником.

Мсье что–то говорит Теруань, вернее, кричит. Я слышу только набор обидных слов. Она тоже не остается в долгу. Теруань выхватывает пистолет из–за пояса. У меня появляется нехорошее предчувствие. Я пытаюсь сообразить, что делать, но не могу.

— Ты не выстрелишь, — смеется человек. — Не выстрелишь. Ты можешь только хвастать! Трусиха!

Раздается выстрел. Мсье хватается за плечо и садится на пол. В зале воцаряется молчание, которое нарушает крик потерпевшего:

— Арестуйте ее! Она хотела меня убить!

Среди гостей оказался доктор, он перевязывает мсье рану.

— Это не я вас ранила! — кричит Теруань. — Не я! Я целилась в сторону! Я еще ни разу в жизни не промазала!

Вдруг ко мне приходит догадка. Так всегда бывает. Из самых глубин памяти всплывает нужная мысль. Я медленно иду к стене, смотря в пол. Потом внимательно осматриваю картинную раму, саму стену. О, чудо! Я нахожу, что искала! В стене застряла пуля.

Я слышу голос:

— Мадемуазель Теруань вы арестованы по обвинению в покушении на жизнь человека!

— Нет! — кричу я изо всех сил. — Нет!

Все взгляды теперь устремлены на меня.

— Вот пуля Теруань! Вот! Это не Теруань ранила мсье! Вот ее пуля! Вот!

Я кричу, срываюсь на хрип. Полицейский подходит к стене.

— Не надо волноваться, мадемуазель, — говорит он мне. — Успокойтесь.

Он достает пулю.

— Еще теплая, — замечает он.

Потом он идет к Теруань. Что–то прикидывает. Потом к раненому. Я волнуюсь, не знаю почему. Она же моя соперница, которую я терпеть не могу! Почему я волнуюсь за исход этого дела!?

— Вы правы, — говорит полицейский. — Мсье был ранен не мадемуазель Теруань.

— Но она стреляла в меня! — возмущается раненый мсье.

— Я стреляла в сторону, чтобы ты заткнулся! — кричит она. — Если бы не девочка, то меня бы упекли в тюрьму по твоей милости! Кретин!

— Но кто же тогда хотел меня убить? — спрашивает мсье.

— Преступник уже исчез, — грустно говорит полицейский, — пока мы тут разбирались.

Я тяжело опускаюсь на стул. Все это отняло у меня много сил. Я ставлю локти на колени, обхватываю голову руками.