Смерть в Версале[редакция 2003 г.] | страница 11

— Слушать мятежников! — восклицаю я. — Неужели монархи способны пасть до такой низости! Мы короли — наша власть дана Богом! Чернь осмелилась идти против божьей воли, неужели мы побоимся толпы разъяренных оборванцев!

Меня не слушают. Мои слова никто не слушает. Приближенные Луи что–то советуют ему, я не могу понять, что именно… Они просят его покориться — это ясно! С большим трудом я сдерживаюсь, чтобы не вмешаться в разговор. Я покидаю их. Гнев и страх переполняют меня.

С улицы доносятся крики. Я никогда ранее не слышала таких криков, такого гула. Я не могу разобрать слов, но чувствую зло. Я подбегаю к окну и вижу толпу, нет, волну черни. Мне начинает казаться, что разверзлись недра земные, и жители ада выбрались на свет божий. Я быстро отхожу от окна. Мое сердце бешено колотится.

Я уверена, нас будут защищать! Швейцарцы не предадут нас! Нет, здравый смысл шепчет мне, что мы в грязных лапах плебеев.

Я вновь вхожу в комнату Луи. По его рассеянному лицу я понимаю — воля рока оказалась сильнее воли королей.

Спокойным голосом я произношу свои требования:

— Никаких уступок черни! Пусть покинут нашу резиденцию, тогда мы смилостивимся над ними!

Луи кротко опускает голову. В глазах принца Люксембургского, капитана королевской гвардии, и графа де Ламарка я читаю грустную усмешку.

— Ваше Величество, — говорит Ламарк. — Осмелюсь доложить вам, что прибывшие женщины желают говорить с Его Величеством королем Людовиком. Не прогневайтесь, но отказ в сей момент повлечет за собой тягчайшие последствия.

— Я приму их в своем кабинете! — говорит Луи.

Мне становиться дурно. Чернь во дворце! Самое страшное, никто даже не пытался нас защитить! Нас отдали на растерзание толпы.

Я пытаюсь возражать, но слышу лишь неубедительные доводы, что это необходимо!

Я Луи XVI — король французов, потомок Генриха Наваррского, славного рода Бурбонов. Меня вызвали во дворец с охоты. Я испытываю легкую досаду, неужели обстоятельства опять побеждают волю короля.

Как я и ожидал, меня встречает испуганная супруга. Я выслушиваю ее требования, призывы к действию. Меня утомляют ее слова. Потом я слушаю нудные доводы министров. Они старательно объясняют, что чернь опасна, и сейчас необходимо быть как можно вежливее и почтительнее.

Я очень устал и соглашаюсь. У меня одна мысль, чтобы все это поскорее закончилось. Я думаю о новом замОчке, который я начал изготовлять. Слесарное мастерство — мое увлечение. Я вспоминаю об игре в солдатики, ведь я еще не достроил батальную картину. Есть столько приятных дел, а я вынужден решать эти нудные государственные проблемы. Как бы я хотел быть простым дворянином, который спокойно живет в своем имении и имеет возможность заниматься любимыми делами.