Книжник [The Scribe] | страница 72

Вскоре к нам снова примкнули Лука с Тимофеем, горя желанием помочь. За ними по пятам следовали некоторые религиозные деятели из Фессалоники, из иудеев, которых так раздосадовало наше учение. Они намеревались уничтожить Церковь.

— Вам надо идти на юг, — предупредили нас верийские верующие.

Павлу не хотелось уходить.

— Сила, мы не можем бросить этих новорожденных агнцев.

Я же опасался за его жизнь. К уговорам присоединились Лука с Тимофеем, но Павел не сдавался.

— Это упрямство и гордыня не дают этим фессалоникийцам оставить меня в покое. Я не собираюсь им уступать.

— А что, как не гордыня, сейчас говорит в тебе самом, Павел? — Я знал, это жестокие слова, но иногда до Павла доходило только так. — Не давай места греху. Если мы уйдем, то и они разойдутся, решив, что овцы не смогут выжить без пастыря.

— А они смогут?

— Посеянное в них пустило корни, Павел. Они познали истину, и истина сделала их свободными. Их будут направлять Святой Дух и Писание. Мы должны уйти — и не только ради тебя, но ради них.

Тяжелее всего далось прощание на берегу. Денег на корабль до Афин хватило лишь на двоих.

— Ты был болен. С тобой должен ехать Лука.

— Сила, ты знаешь, с какой любовью и уважением отношусь я к Луке, но я выбираю тебя.

— У тебя до сих пор гноятся раны на спине. Врач необходим тебе больше, чем соработник.

— Со мной все будет в порядке!

— Да, при надлежащем лечении, которое предусмотрел для тебя Бог.

— Но…

Тут моему терпению пришел конец.

— Да не спорь ты! Ну почему тебе надо все время спорить, даже с теми, кто с тобой одной веры! Давай, укроти язык — и лезь на палубу!

Павел рассмеялся. Я тут же устыдился, что вышел из себя.

— Есть и другие заблудшие овцы, Павел. Подумай о них. И не забывай, что Бог призвал тебя быть Его избранным сосудом, чтобы возвещать имя Его народам, царям и сынам Израилевым. Ты не можешь остаться здесь и дать им тебя прикончить. Царям, Павел! Так сказал Господь Анании! Может, однажды ты предстанешь перед кесарем, и, если будет на то Божья воля, император будет слушать тебя. Ты должен ехать. Так хочет Бог!

Ом расплакался. Я обнял его.

— Ты самый убедительный проповедник — нам всем до тебя далеко! — Я нисколько ему не льстил. Отступив на шаг, я сжал его руки в своих. — Твоя жизнь не должна оборваться здесь.

— А как же вы с Тимофеем?

— Вернемся в Верию и будем сидеть тихо. Станем наставлять и увещевать братьев и сестер, а позже присоединимся к тебе.

Павел обнялся с Тимофеем. Мальчик плакал.