Книжник [The Scribe] | страница 58

— При людях он немного стесняется.

— Разве можно придумать лучший способ перерасти эти черты, чем пойти с нами по другим городам проповедовать Евангелие? Он научится смело разговаривать с незнакомцами.

Жаль, что Павел не поддержал таким же образом Иоанна Марка — но я не стал напоминать ему об этом. Оба юноши были чем–то похожи по складу, но Павел, казалось, упорно решил этого не замечать.

— Столкнувшись с преследованиями, он может смутиться еще больше. — И еще у меня не выходило из головы то, что рассказала Евника, но я не знал, насколько можно открыть это Павлу, не рискнув поставить ее в неудобное положение.

Павел твердо взглянул на меня. — Он моложе Иоанна Марка, зато покрепче в вере.

Опять этот сарказм. Я ощутил, как кровь бросилась мне в лицо, и с трудом удержал язык. Всякий раз, когда кто–нибудь вступал с Павлом в спор, это было обречено на заведомое поражение, в полемике ему не было равных. В нашем же случае это означало бы лишь сыпать соль на старые раны. В споре об Иоанне Марке пострадали бы мы оба.

Спустя несколько часов Павел заметил:

— Возможно, я несправедлив.

Возможно?

— Иоанн Марк с пользой употребил время, которое провел в Иерусалиме.

Какое–то время Павел хранил молчание, но я видел: его терзает наше несходство мнений.

— Пойдет ли Тимофей с нами или останется — в любом случае ему придется столкнуться с преследованиями, — наконец вымолвил он. — Может, с нами он будет в большей безопасности, чем дома. Кроме того, тут уже есть кому пасти церковь, Сила. От Тимофея будет куда больше пользы где–нибудь в другом месте.

Я понял, что мне все же придется высказать все свои опасения.

— Хоть он и замечательный юноша, Павел, у нас будут с ним одни неприятности. Ты же сам бывший фарисей. Ты так же прекрасно понимаешь, как и я, что ни один еврей его слушать не будет. Какая бы у него ни была здесь распрекрасная репутация, в любом другом месте они будут видеть в нем язычника — из–за отца. Тимофей не обрезан, поэтому нечист в их глазах. Мы с тобой оба согласились, что с людьми надо говорить понятным им способом. Как же можно брать его с нами? Его не пустят ни в одну синагогу! Ты не хуже меня знаешь, что если мы попытаемся провести его с собой, начнутся беспорядки. Если мы будем с Тимофеем, Благую Весть никто не услышит. Пусть он пообтешется здесь, уча язычников.

Павел прикусил губу, задумчиво прищурился:

— По–моему, надо напрямую выложить все Тимофею. Посмотрим, что он на это скажет.