Книжник [The Scribe] | страница 48

— Некоторые христиане из Иудеев учат, что язычники должны обрезаться, чтобы спастись.

Все члены церковного совета в Иерусалиме были иудеи по рождению и соблюдали Закон всю свою жизнь. Каждый был обрезан на восьмой день после появления на свет. Каждый следовал установленной Богом системе жертвоприношений. Даже в свете распятия и вознесения Христа нелегко было отринуть законы, на которых мы выросли.

— Это же печать завета!

— Ветхого завета! — возражал Павел. — Мы спасены благодатью. Если мы требуем от этих язычников обрезываться, то возвращаемся к Закону, который сами никогда не могли исполнить. Христос освободил нас от этого бремени!

Никто из нас в совете не мог бы похвалиться таким наследием, как у Павла. Чистокровный иудей, из колена Вениаминова, фарисей и один из лучших учеников Гамалиила, он жил, строжайшим образом исполняя закон отцов, будучи горячим его ревнителем, что доказывало рвение, с которым он преследовал нас, пока Иисус не преградил ему путь на дороге в Дамаск. И вот этот самый Павел теперь стоит и яростно выступает против того, чтобы наложить иго Закона на христиан, обращенных из язычников!

— Братья, это ложное учение! Дух Святой уже явил себя через веру этих язычников. Вспомните Корнилия! — Глаза всех обратились на Петра, тот задумчиво кивал.

Павел и Варнава рассказали о чудесах и знамениях, происходивших среди греков в Листре, Дервии и Иконии.

— Истинно, эти события — достаточное доказательство, что Бог почитает их Своими детьми. — Павел распалялся все сильнее. — Бог их принимает. Как же можно хотя бы помыслить о том, чтобы вернуться назад к Закону, от которого освободил нас Христос? Никак!

Мы попросили Павла и Варнаву удалиться, чтобы помолиться и дальше обсудить это дело. Павел сверкнул глазами, но промолчал. Позже он признавался мне, что ему хотелось продолжать спор, но он понял, что Господь желает, чтобы он возрастал в терпении. Меня это сильно насмешило тогда.

Решение далось нам нелегко. Все мы были иудеи, и Закон Моисеев впитали с молоком матери. И все же Петр высказался за всех нас: «Мы все — без различия — спасаемся благодатью Господа Иисуса: и мы, и они». Однако оставались и другие опасения. Надо было дать новообращенным из язычников указания, чтобы они не позволили снова увлечь себя ко всякого рода распутству, присущему их культуре. Мне довелось путешествовать более, чем многим членам совета, так что я знал, о чем веду речь. Я насмотрелся языческих обрядов не меньше, чем мой отец, побывавший в Асии, Фракии, Македонии и Ахайе, и рассказывавший мне об увиденном. Нельзя было просто утверждать, что мы спасены благодатью, и на этом остановиться!